Второе рождение - А. Салмин

По инициативе райкома стали регулярно проводиться массовые рейды с одновременным участием нескольких сотен человек. За один только прошлый год в патрулировании приняли участие более шестнадцати тысяч комсомольцев. Много дурных поступков и даже уголовных преступлений предупреждено во время этих рейдов и ежедневного патрулирования. Комсомольцы-дружинники разнимали дерущихся, вырывали из рук разбушевавшегося хулигана нож или кастет, брали под свою защиту тех, кто в этом нуждался. Комсомольский патруль не раз задерживал и матерых рецидивистов, помогая следственным органам в раскрытии преступлений и создавая тем самым невыносимую обстановку для уголовников.

«Приходится сматывать удочки. Бригадмил и комсомолия не дают работать», — так высоко оценил деятельность комсомольского штаба один вор в письме к своему дружку.

По мере наведения порядка в районе менялись и усложнялись формы работы дружинников. Применяя медицинскую терминологию, можно сказать, что хирургия все больше уступает место терапии.

Если в прошлые годы в штаб приводили главным образом драчунов, разбушевавшихся пьянчуг, то теперь здесь чаще всего можно встретить задержанного патрулями пунцового от смущения подростка, который курил на улице или нагрубил, или же намеренно задел проходившую мимо девушку…

Приводят сюда и пижонов, оскорбляющих своими дурными манерами граждан города-труженика.

Можно встретить в штабе дружины и взволнованную женщину, обратившуюся с настоятельной просьбой помочь ей оградить сына от плохой компании.

И вот что примечательно: комсомольский штаб дружины при Советском райкоме преследует еще одну, на мой взгляд, замечательную цель.

— Мы хотим, — говорят комсомольцы, — чтобы наша дружина стала похожей на бригаду коммунистического труда, и стремимся, чтобы каждый из нас безукоризненно работал и успешно учился.

Дружина оправдывает свое название: ее члены связаны друг с другом тесной дружбой. Они и отдыхать предпочитают вместе: так интереснее!

…Один из рабочих, выступая на собрании, назвал свою заводскую дружину школой государственного отношения к жизни.

И мне кажется, что сказано это очень верно.

Закон о повышении роли общественности в борьбе с нарушителями советской законности и правил социалистического общежития, проект, которого встречен трудящимися с одобрением, несомненно, будет способствовать дальнейшему укреплению рабочих дружин, общественных судов и других средств воспитания и перевоспитания человека.

Трудно переоценить такую форму, как, например, коллективное поручительство за правонарушителя или личное шефство уважаемого человека над тем, кто споткнулся, совершил проступок.

Недавно в Миассе произошел такой случай. Молодой рабочий Саня Н. совершил кражу. Посоветовались и решили прежде всего обсудить его проступок на рабочем собрании. Желающих выступить оказалось много.

Рабочие с негодованием говорили о проступке Сани Н. и требовали передать дело в суд.

— Нам такие не нужны! Он позорил нас!

Но вот слово взял старый мастер, пользующийся в коллективе большим уважением:

— Случай, конечно, возмутительный! Но я вот о чем думал, когда слушал гневные речи своих товарищей: а нет ли в том, что случилось с Саней, и нашей вины? Ведь вспомним, как бывало. Выйдут все папиросы. Кого посылали? Саню. Он моложе всех: одна нога здесь, другая там… Чего греха таить, и за вином Саня не раз бегал и чарки от нас принимал: «Выпей, не девчонка ведь». А сейчас оказывается, что все мы хорошие, один только Саня виноватый. Я вот что решил, товарищи дорогие: беру Саню на воспитание! Если надо, свою кровать рядом с его поставлю, чтобы даже и ночью не спускать с него глаз. И человек из него выйдет, ручаюсь вам!

Горячая речь опытного производственника задела многих за живое. На трибуну поднялся рабочий, тоже уважаемый в коллективе. Он заявил, что не согласен стоять в стороне и берет ответственность за дальнейшую Санину судьбу. Его поддержал еще один рабочий:

— Втроём, конечно, лучше, чем одному, будет поставить Саню на ноги…

Из зала раздалось еще несколько голосов:

— Не втроем, а всем коллективом будем воспитывать Саню! Так вернее получится. Товарища в тюрьму не отдадим!

На том и порешили.

А вот замечательный пример индивидуального шефства над осужденным. История этого шефства настолько примечательна, что о ней стоит рассказать несколько подробнее.

Вместе с другими работниками трубопрокатного завода неоднократно бывал в подшефной колонии коммунист Герой Социалистического Труда Павел Игнатьевич Гречкин. Каждое из этих посещений вызывало в нем нелегкие раздумья.

С пристальным вниманием всматривался старый мастер в судьбы юношей, отбывающих срок наказания. При всем разнообразии характеров, обстоятельств, индивидуальных особенностей многих из них сближала одна общая беда — раннее сиротство.

Лишенные родительского догляда, они росли, как кривые деревца, не найдя в себе силы противиться пагубному влиянию преступной среды, приведшей их на скамью подсудимых.

Им и здесь, в колонии, несмотря на внимание и направляющую заботу воспитателей, приходится значительно труднее, чем тем, у кого есть близкие.

Ведь одно сознание, что тебя кто-то с нетерпением ждет, готовый поддержать в тебе все хорошее и предостеречь от дурного, — уже есть огромная моральная опора, дающая и силы и уверенность в своем будущем — будущем честного человека.

За многие годы производственной работы Павлу Игнатьевичу доводилось сталкиваться с самыми различными людьми, в том числе и с такими, которые вышли на светлый путь лишь благодаря поддержке и бескорыстной помощи старших товарищей.

Есть безошибочная справедливая мера подлинной ценности человека — это его отношение к людям.

П. И. Гречкин всю свою жизнь любил работать с молодежью. Немало учеников было у него, и на каждом из них лежит частица его души.

Взять, к примеру, Ваню Петухова. Сейчас он вошел в года, крепко стоит на ногах, но Павел Игнатьевич хорошо помнит, каким он был лет двенадцать тому назад, когда впервые, с удостоверением об окончании ФЗО, пришел на завод.

Застенчивый, узкоплечий, он чувствовал себя неприкаянно и совершенно терялся в новой, сложной для него обстановке.

Товарищи, те, что посильнее, до такой степени взяли над ним власть, что Ваня и слова против сказать не мог. После получки деньги у него возьмут — и жди, когда отдадут обратно.

Присмотрелся ко всему этому Павел Игнатьевич и решил взять Ваню Петухова под свое крыло.

После работы домой к себе приведет, жена Матрена Степановна — женщина душевная, по-матерински приветит Ваню, обо всем расспросит.

Шаг за шагом, день за днем выправлялся паренек, овладевал профессией и занял свое место в рабочем строю.

Вот как, не мудрствуя лукаво, определила Матрена Степановна отношения, сложившиеся у него с семьей Гречкиных:

— Ваня у нас все равно, что сын.

На каждом крутом повороте, прежде чем принять решение, Иван Петухов непременно придет к своему старому мастеру попросить совета. Жениться задумал — привел свою невесту к Гречкиным. А как же иначе, ведь пожилые люди, у которых за плечами