Ананасы в шампанском - Игорь Северянин

Что вдруг пролившеюся тучей

Он может насмерть захлестать.

Но он же может дать такое

Блаженство каждому из нас,

Что пожалеешь всей душою

О жизни, данной только раз!

Современной девушке

Ты, девушка, должна

Пример с природы брать:

Луна – пока юна —

Уходит рано спать…

Ты, девушка, должна

Пример с природы брать:

Весна – пока весна —

Не станет летовать…

И не волна – волна,

Пока – на море гладь…

Ты, девушка, должна

Пример с природы брать.

Отчего она любит контрасты…

Говорят, что она возвращается пьяная утром

И, склонясь над кроватью ребенка, рыдает навзрыд,

Но лишь полночь пробьет, в сердце женщины, зыбком

                                                          и утлом,

О раскаянье утреннем вдруг пробуждается стыд…

Говорят, что она добродетель считает ненужной,

Вышивая шелками тайком для ребенка жабо…

Говорят, что она над любовью глумится и дружбой,

В ежедневных молитвах своих славословя любовь!

Говорят, что порочностью очень ей нравится хвастать,

Осуждая в душе между тем этот самый разврат…

Говорят, оттого-то она так и любит контрасты,

Что известно ей всё, что повсюду о ней говорят!..

Оставшимся в живых

Ни меня не любили они, ни любви моей к ним,

Ни поющих стихов, им написанных в самозабвенье,

Потому что, расставшись со мной, не окончили дни,

Жить остались они и в других обрели утешенье…

Пусть, живя у меня, никогда не свершали измен,

Но зачем же расстаться с поэтом сумели так просто?

Ах, о том ли я грезил при встречах и в каждом письме,

Очаровываясь милой новою женщиной вдосталь?

О, никем никогда вечно любящий незаменим:

Не утратила смысла старинная верность «до гроба»…

Ни меня не любили они, ни стихов моих к ним,

Ни боязни разлук… Но и я не любил их, должно быть!

Сосны ее детства

Когда ее все обвиняли в скаредности,

В полном бездушье, в «себе на уме»,

Я думал: «Кого кумушки не разбазарят?

Нести чепуху может всякий суметь».

Но когда ее муж-проходимец, пиратствуя,

Срубил двухстолетние три сосны

В саду ее детства и она не препятствовала,

Я понял, что слухи про нее верны.

Элегия небытия

Все наши деяния, все наши дарованья —

Очаровательные разочарованья,

И каждый человек до гроба что донес?

Лишь невыплакиваемые глуби слёз,

Лишь разуверенность во всём, во что он верил,

Лишь пустоту глубин, которых не измерил,

Лишь сон, пробуживаемый небытием…

Мы этот жалкий ноль бессмертием зовем.

В опустошенье

Я подхожу к окну: в опустошенье

Деревья, море, небо и поля.

Опустошенным кажется движенье

И проплывающего корабля.

Всё пустота. Такое положенье

Дано тебе, осенняя земля.

Я подхожу к душе своей, – и тоже

Там пусто всё: желанья и мечты!

Как это всё на юность не похоже,

И сам себя признать боишься ты!

Смыкаются уста и брови строже

В предчувствии смертельной пустоты.

Роскошная женщина

Ее здесь считают счастливой: любовник батрачит,

Муж «лезет из кожи» – завидная участь для дам!

Ее называют красавицей здесь: это значит —

По формам кормилица, горничная по чертам.

Она здесь за умницу сходит легко и свободно:

Ее бережливость, рассудочность разве не ум?

И разве не ум отдаваться всем встречным за модный,

В других вызывающий зависть весенний костюм?

Ее отношенье к искусству одно чего стоит!

Она даже знает, что Пушкин был… чудный поэт!

Взгрустнется ль – «Разлукою» душу свою успокоит

И «Родину» любит просматривать прожитых лет…

Мы с Вами встречаем ее ежедневно, читатель,

Хотя и живем в совершенно различных краях,

Роскошная женщина, как говорит обыватель,

Тот самый, о ком повествуется в этих стихах…

Годами девочка…

Годами девочка, а как уже черства,

Жестка, расчетлива, бездушна и практична.

И в неприличности до тошноты прилична,

И всё в ней взвешено: и чувства, и слова.

Ах, не закружится такая голова

Затем, что чуждо ей всё то, что поэтично…

Такая женщина не любит никого,

Но и ее любить, конечно, невозможно:

Всё осторожно в ней, бескрыло и ничтожно.

Толпа любовников, и нет ни одного,

О ком подумала бы нежно и тревожно…

И это – женщина, земное божество!

Орхидея

Изменить бы! Кому? Ах, не всё ли равно!

Предыдущему. Каждому. Ясно.

С кем? И это не важно. На свете одно

Изменяющееся прекрасно.

Одному отдаваясь, мечтать о другом —

Неиспробованном, невкушенном,

Незнакомом вчера, кто сегодня знаком

И прикинется завтра влюбленным…

Изменить – и во что бы ни стало, да так,

Чтоб почувствовать эту измену!

В этом скверного нет. Это просто пустяк.

Точно новое платье надену.

И при этом возлюбленных так обмануть,

Ревность так усыпить в них умело,

Чтобы косо они не посмели взглянуть, —

Я же прямо в глаза бы посмела!

Наглость, холод и ложь – в этом сущность моя.

На страданья ответом мой хохот.

Я красива, скользка и подла, как змея,

И бездушно-суха, как эпоха.

Жемчужинка

Этой милой девушке