Будни старого психиатра. Байки о пациентах и не только - Доктор Иваныч

– Что с вами случилось?

– Вот здесь заболело, – показал он на нижнюю часть грудной клетки. – Резко, как будто пику вогнали. Дышится тяжело, слабость…

– Травмы были?

– Давно. Сейчас нет.

– Туберкулёз есть?

– Да, но я лечился.

– То есть сейчас не открытая форма?

– Не-не.

Послушал его, и оказалось, что левое лёгкое не дышало. Да и вообще вся левая часть грудной клетки была как неживая, не участвовала в дыхании, и голосового дрожания в ней не ощущалось. При перкуссии раздавался звонкий тимпанический звук. Всё это говорило о развитии спонтанного пневмоторакса. Это опасное состояние возникает из-за повреждения висцеральной плевры, тонкой оболочки, покрывающей лёгкие. В результате воздух станет поступать в плевральную полость, отчего лёгкое сожмётся и прекратит работу. Здесь, скорей всего, плевра оказалась повреждённой туберкулёзным процессом. Но возможен и идиопатический пневмоторакс, причины которого неизвестны.

Больного загрузили в машину, дали кислород и, сопровождаемые кавалькадой автомобилей «братвы», благополучно привезли в стационар.

Давно я понял, что в нашей стране криминал возведён в культ и занимает весомое положение. Общество отравлено уголовной субкультурой. Из телевизоров и радио изливаются жаргон и разудалые блатные песни. В СМИ и интернете освещаются биографии и жизнедеятельность так называемых «авторитетов». По всей видимости в стране куда-то исчезли подлинные герои, раз их место заняло всякое криминальное отребье.

Мне могут возразить, мол, криминалитет – это неотъемлемая часть нашего общества, он же к нам не из космоса прилетел. Нет, категорически с этим не соглашусь. Эти люди сознательно противопоставили себя обществу и откровенно паразитируют на нём. Разве придёт кому-то в голову назвать впившегося клеща неотъемлемой частью тела? Неужели кто-то станет рассуждать о праве клеща на существование? Любой разумный человек без всяких внутренних терзаний удалит его как можно скорей. Для того, чтобы впредь такого не повторялось, ненужно ставить заведомо недостижимую цель полного истребления клещей на всей территории страны. Зачем, если есть весьма простые защитные меры?

Я не идеалист и не утопист, а потому прекрасно понимаю, что преступность неистребима. Она была, есть и будет при любой власти и любом строе. Однако государству вполне по силам не позволить ей чувствовать себя вольготно. В общество должна внедряться установка о неприемлемости и позорности криминального образа жизни. Все носители воровских идей должны знать своё место и чувствовать себя изгоями, людьми второго сорта. Здесь особо подчеркну, что речь идёт лишь о тех, кто сознательно и продуманно посвятил свою жизнь уголовному миру.

Велели было в сторону Центра двигаться, но по пути вызов дали: психоз у мужчины пятидесяти одного года. Ехать предстояло на противоположный конец города, глухую окраину. Однако поводом для возмущения это не стало, ведь вызов-то наш, профильный, который никто кроме нас не отработает. Расстояние было большим, а скорость маленькой. Валентин Василич с невозмутимостью буддийского монаха пристроился к ехавшему перед нами троллейбусу и потихоньку полз за ним.

– Василич, ну давай уже перестроимся и ускоримся! – не выдержал я. – Иначе мы таким макаром только к вечеру приедем!

– Ничего, успеем. Куда торопиться-то, никто же не умирает, – добродушно ответил он.

– Дело не в умирании, а в получении <люлей> за долгий доезд! Зачем нам это надо?

Нехотя и со скрипом Валентин Василич всё-таки послушался. Конечно, мы стремглав не полетели, но поехали поживей.

У подъезда «хрущёвки» нас встречала пожилая женщина в стареньком, видавшем виды пальто.

– Здравствуйте, я вас к сыну вызвала. Очень прошу, помогите ему ради Христа!

– Что с ним такое? – спросил я.

– Наверно белая горячка. Как проснулся, так чудить начал, чего-то всё мерещится.

– Когда он последний раз выпивал?

– В пятницу. У него запой был очень сильный. Начальник дал неделю, чтоб выходиться. Я уж думала, что он на поправку идёт, аппетит появился, вчера поел хорошо. А сегодня на тебе! Только вы уж не увозите его никуда. Иначе он работы лишится, выгонят по статье! Может, поставите капельницу?

– Не знаю, сейчас посмотрим. Он не агрессивный?

– Нет-нет, что вы! Он даже когда выпьет, спокойный, плохого слова не скажет!

Виновник торжества, лохматый, с большими неухоженными усами, не обращая внимания на нас, спросил у матери:

– Мам, а чего ты тётю Ларису не привела? Она так и стоит в подъезде?

– Господи, Витя, ты уж совсем, что ли, рехнулся? Тётя Лариса умерла давно! – оторопела мать.

– Ну ладно, ладно, не ругайся! – примирительно ответил он. – Меня срочно на работу вызвали, сейчас буду собираться.

– Кто вызвал? Тебе же дали неделю за свой счёт.

– Егоров и Димка Кротов, они внизу стоят, ты их, наверно, видела. Я сейчас быстро, туда-обратно, так что не переживай.

А дальше нам наскучило притворяться мебелью и пришлось о себе заявить:

– Виктор, а почему ты не спросишь, кто мы такие и зачем приехали?

– А чего спрашивать? Идите на кухню, газ там. Но плита у нас нормально работает, шланг новый поставили, газом не пахнет. Смотрите, проверяйте.

– Нет, мы не из газовой службы. Мы «скорая помощь». Пойдём-ка в комнату и там поговорим.

– Ну идёмте, только давайте побыстрей, а то меня ждут.

– Нет, уже никто не ждёт, мы обо всём договорились. Рассказывай, что тебя сейчас беспокоит?

– Да сейчас вроде всё наладилось. Я тут позволил себе лишка, потом два дня умирал, не ел ничего. Вот только сна нет, уж третью ночь не сплю.

– А работаешь кем?

– Сварщиком в строительной фирме.

– Всё понятно. Снимай рубашку, сейчас давление померяем и капельницу сделаем. А вы приготовьте ему что-нибудь поесть, хотя бы бутерброды.

Была во мне твёрдая уверенность, что делирий мы непременно купируем. И точно, Виктор прямо на глазах преобразился, его разум очистился от белогорячечного дурмана.

– Ну что, Вить, тётя Лариса всё ещё в подъезде? – спросил я.

– Нет, это просто затмение нашло, приснилось, наверно.

– Ладно, надеюсь, бухалова больше не будет?

– Нет-нет, я к понедельнику должен быть как огурец!

– А для надёжности может стоит закодироваться?

– Не, не надо, я сам справлюсь, сила воли пока есть.

В этот раз Виктору повезло, алкогольный делирий ушёл. Но, к сожалению, не бесследно. Само по себе длительное употребление большого количество алкоголя неизбежно вызывает энцефалопатию, то есть повреждение головного мозга. А каждый случай делирия это повреждение многократно усиливает.

Судя по всему, Виктор не осознал своё опасное положение и к полной трезвости не готов. Но он взрослый человек и сам является творцом собственного счастья.

После этого поехали в районный суд, где у мужчины тридцати трёх лет боль в груди приключилась.

В зале судебных заседаний молодая женщина в прокурорской форме сказала:

– Посмотрите, пожалуйста, нашего обвиняемого. Сейчас