Антибол 2. Со щитом или на щите - Татьяна Зимина

Одиссей величественно кивнул. Как Чингачгук, который только что застрелил ирокеза. В глаз. Из плевательной трубочки.

— Ты же понимаешь, что на самом деле Ашока — не тренер, — сказал горгонид.

— Ну да, — я растерянно кивнул. — Не думал, что кроме меня ещё кто-то заметит.

— Ашока — жрец Кусалькоатля.

А вот это была бомба.

Я даже забыл, что куда-то там спешил.

Встал, как вкопанный, и уставился на Одиссея.

— Откуда ты знаешь? — выдохнул я через минуту.

В голове бешеным галопом проносилось всё, что мы говорили по поводу Теночли до этого.

— У него татуировка на груди, — пояснил горгонид. — Крылатое чудо в перьях. Когда он проходил мимо, халат слегка распахнулся, вот я и увидел. Только высший жрец бога Кусалькоатля имеет право на такую татуировку.

— Ёрш твою медь, — я прислонился к ограждению. — Как думаешь, что ему здесь нужно?

— Учитывая давнюю вражду, — пожал плечами Одиссей. — Всё, что угодно. После нападения драконов Теночтитлан захирел. Они долго восстанавливали из пепла культурный слой, и в принципе, с тех пор занимались лишь своими внутренними проблемами, — Одиссей немного помолчал. — Во всяком случае, грабительскую экспансию они прекратили.

— Завтра у нас с ними матч, — сказал я на случай, если Одиссей выпал из информационного поля. — Я бы хотел узнать как можно больше о том, как они превращаются в ягуаров. И об этом жреце… Ты сказал: маги-жрецы, — горгонид невозмутимо кивнул. — А можно узнать, насколько СИЛЬНЫМИ магами они могут быть?

— Раньше, когда они владели Камнем Солнца — очень сильными, — сказал горгонид. — Они могли открывать порталы всего лишь силой мысли.

— Макс тоже так делает, — отмахнулся я. — Что-то ещё?

— Не знаю, — Одиссей посмотрел на поле. Думаю, он искал взглядом Лолиту. — Я интересовался только теми аспектами, которые имели отношение к войне.

— Ладно, спасибо и за это, — я хлопнул его по запястью. — Ты мне очень помог.

— Обращайся, — ещё раз величественно кивнул Одиссей и повернулся к ребятам.

А я побежал искать Макса.

Именно побежал: почему-то казалось, что время утекает, как песок в песочных часах.

Только, в отличие от часов, жизнь невозможно перевернуть с ног на голову, чтобы заставить течь обратно…

Найти Макса оказалось неподъёмной задачей.

В его номере было пусто.

Исчезли даже пустые бутылки — вероятно, приходила горничная и забрала стеклотару. Да и вообще номер выглядел нежилым. Кровать не примята, тюбик с зубной пастой плотно закручен, бритва — электрическая, с нашлёпкой магической матрицы — валяется на полочке, девственно чистая.

Ну да, я немножко полюбопытствовал.

Страшно интересно: чем, кроме выпивки, живёт принц, да ещё и дракон… Оказалось — ничем.

Создавалось впечатление, что он вообще не живёт. Только проблемы решает.

От такой жизни и я бы забухал, — пробормотал я себе под нос, и покинул совсем неинтересный номер.

От поискового артефакта толку не было: я просто не знал, как настроить его на конкретного человека. Круглый медальон упорно показывал путь к стадиону, к нашим казармам, к столовой… Ёрш твою медь! Здесь что, есть столовая для игроков?.. А какого хрена я тогда жру капсулы?

Эх, сейчас бы супчику горяченького, да с потрошками…

Правда, страшно подумать, чьи потрошки сунут в супчик драконы. Так что хрен с ней, со столовкой. У меня ещё остался кусок осьминожьего сала и самого настоящего чёрного хлеба.

На всякий случай я ткнулся в номер Коляна — вдруг он в курсе, где Макс.

Пусто.

В смысле, никто не отвечал на мой стук.

Оставалось одно.

— Я понятия не имею, куда его могло занести, — рявкнула Уховёртка.

— Брехня, — я нагло оседлал стул в её кабинете. — Твои бронебабы знают всё, что творится на Благоре.

Баронесса невесело усмехнулась.

— Если б это было так, мне не пришлось бы сотрудничать с вами, клоунами, чтобы отыскать Жезл.

— И почему же мы — клоуны? — я старался быть спокойным. Или хотя бы казаться.

Уховёртка фыркнула. Со стола взлетела стайка бумажных листочков и спланировала на ковёр.

Я наклонился, чтобы их собрать, но баронесса, стремительно обойдя стол, наступила на листки, облокотилась о столешницу и скрестила руки на груди.

Ого. Как всё запущено… Ладно.

— Просто скажи кому-нибудь проводить меня к Максу, и я от тебя отстану, — примирительно сказал я. — Не может быть, чтобы ты не знала, где он, и…

— Вы хотите меня обойти, — перебила она. — Вы с Макси темните, путаете карты. Так зачем мне тебе помогать?

Вдох… Выдох.

— Я расскажу тебе всё, что узнал. Если мы прямо сейчас, сию секунду, пойдём к Максу.

— А с чего мне думать, что ты знаешь что-то важное?

Я её чуть не придушил.

Мелкая, белобрысая… Её косы больше не казались мне золотыми. А глаза — бездонными и фиолетовыми.

Я видел в них только расчёт: «Что я могу с тебя поиметь?» — и она даже не пыталась это скрывать.

Уховёртка спокойно смотрела на меня и улыбалась.

Сука. Знает, что теперь я никуда не денусь.

— Вот если сейчас, в эту секунду, сюда войдёт Макс, — сказал я. — Ты ничего не узнаешь.

— Не войдёт, — улыбка стала широкой до наглости. — Макси в данный момент собачится с Князем, по поводу эмбарго. Они спорят уже больше часа, и — по опыту — скоро не прекратят.

— Ёрш твою медь!

Чёрт бы побрал этого Макса, со всеми потрохами. Вместо того, чтобы решать по-настоящему важную проблему, он занимается чёрт-те чем…

А время уходит.

Почему-то я ощущал это всё более отчётливо.

Попросту говоря: у меня свербело. Так, что мочи уже не было терпеть.

— Если ты мне сейчас же расскажешь всё, что знаешь… — начала Уховёртка.

— Иди в жопу, — я встал и пошел к двери. — Обязательно передам Князю, как ты мне помогла.

— Подожди! — раздалось через две секунды. — Ты… Ты не знаешь, как туда добраться.

— Язык и до Князя доведёт.

А чего? Главное она выболтала: