По обе стороны океана - Даниил Григорьевич Гуревич

работал с самыми блестящими и моими любимыми кинорежиссерами – Тарковским, Данелия, Шепитько. Мы с ним обменялись мнениями о наших любимых фильмах и увидели, что наши вкусы совпадают. И до сегодняшнего дня, когда мы с ним видимся или созваниваемся, мы обсуждаем новые фильмы и проходящие кинофестивали. Поговорив о кино, мы каким-то образом перешли на спорт. Оказалось, что мы еще и оба увлечены спортом. Так началась наша дружба. Но подружились не только мы с Ромой. Исана подружилась с Валей и со мной. Таися, Ромина мама, и Ира с Яшей, родители Исаны, подружились с моей мамой и очень тепло относились к нам с Валей. Пройдет время, и наши дружеские отношения станут походить на родственные. А тогда мы проводили наши выходные вместе. Я привез на дачу мангал, мы с Яшей жарили шашлыки, Валя с Исаной готовили салаты и закуски, а Таися с моей мамой ими руководили. Маленькому чуду, которую звали Катенька, было три года, и она смотрела на Машку, как на свою старшую сестру. Вот в одну из таких посиделок Исана и предложила нам с Ромой пойти учиться на программистов.

– Это сейчас самая перспективная профессия, – говорила она. – И освоить ее можно за какие-нибудь полгода.

Я, естественно, сейчас не помню, что я почувствовал после ее предложение. Но впервые за многие годы я увидел возможность изменить свою никчемную и совершенно бесперспективную жизнь. Исанка даже взяла на себя поиски хороших курсов. У нее огромное количество деловых качеств. Не разбрасываться словами – одно из них. Уже в следующий наш приезд на дачу Исанка сказала, что нашла одного русского преподавателя, дающего частные уроки. Рекомендации у него хорошие, он как раз набирает группу, и мы можем начинать хоть завтра.

* * *

У нашего преподавателя был маленький домик в Бруклине, в подвале которого он и проводил занятия. Кроме нас с Ромой была еще совсем молодая девушка, которую звали Бьянка. Изучали мы два самых распространенных компьютерных языка: «COBOL» и «CICS». Компьютера у преподавателя не было, и занятия он проводил, используя обыкновенную школьную черную доску. Записываясь на курсы, я прилично нервничал. Мне казалось, что программирование связано с математикой, а в школе я с трудом получал по ней тройки. Но оказалось, что математика была здесь совершенно ни при чем. Программирование было целиком основано на логике, и, как выяснилось, с логикой у меня проблем не было. Мне не просто легко давались занятия, но я еще и получал от них удовольствие. За несколько дней до окончания курса преподаватель отвел нас в какую-то компанию, где он оплачивал несколько дней работы для его учеников на компьютерных мониторах.

После окончания курсов нам давали телефон, который мы должны были использовать при прохождении интервью. По этому телефону подтверждали нашу работу в течение двух лет в их компании. Компания была официально зарегистрирована. Кроме этого, нас послали к агенту, подыскивающему работу для программистов. Все это: и сами занятия, и компьютерное время, и наше место работы входило в стоимость обучения. Сколько денег нам это стоило, я сейчас и не помню. Агент устроил нам интервью со страховой компанией «Integrity insurance», из которой пришел запрос на двух программистов. Компания продавала различные страховки и была единственной компанией в стране, страховавшей домашних животных.

В сентябре восемьдесят четвертого года нас приняли на работу. Компания находилась в Парамусе на Мидленд-авеню, на которую был выход с Семнадцатой дороги. Мне до работы из Джерси-Сити было немногим больше получаса; Ромка из Бруклина добирался больше часа. Компания расположилась в вытянутом одноэтажном здании. Интервью у нас брали разные руководители групп, и они же предложили нам работу. Имя своего руководителя я, конечно, не помню. Помню, что он был светловолосый, высокий и, как оказалось, русский. Только не из нашей эмиграции. Наша, состоящая в основном из российских евреев, считалась третьей волной эмиграции. Русские пленные, освобожденные союзниками во время Второй мировой войны и не пожелавшие вернуться в сталинский СССР, разбрелись по миру. Они считались второй волной эмиграции из России. Первой же волной были евреи, бежавшие из страны от погромов в конце девятнадцатого века и вплоть до начала Октябрьской революции. Родители моего руководителя и были из второй волны. По-русски он говорил достаточно хорошо и частенько заходил в мой кубикл[14] порасспросить о жизни в «Совке». Как бы хорошо ни складывались наши отношения, он руководил моей работой и мог легко заметить, что программу я пишу впервые. Я забыл упомянуть, что на курсах по программированию была также предусмотрена помощь в написании первой программы. Нам дали телефон женщины программиста, которая должна была помогать нам в написании нашей первой программы. Пока я справлялся самостоятельно, и единственное, что беспокоило меня, – могу ли я задать тот или иной вопрос своему руководителю. Или, проработав два года программистом, я был обязан это знать сам. Дождавшись обеденного перерыва, я садился в машину и ехал в ближайшую столовку, где был телефон. Роме в этом плане не повезло. Его руководителем был въедливый мужик, который заходил в Ромкин кубикл, молча стоял у него за спиной и смотрел на экран монитора. Периодически он показывал на экран и делал Роме замечания. Бедный Ромка так его боялся, что, когда в кубикл заходил я, он вздрагивал и испуганно поворачивал ко мне голову. Но все эти проблемы сразу испарились после первого же полученного чека. При устройстве на работу зарплата в США начисляется годовой суммой. Так нам с Ромой предложили двадцать пять тысяч долларов в год. Деньги для нас были настолько нереальными, что мы с ним никак на это предложение не отреагировали. И только получив первый двухнедельный чек на сумму в девятьсот шестьдесят долларов, мы осознали, что у нас началась новая жизнь.

Шло время, мы набирались опыта, и я прекратил свои звонки о помощи, а Ромка перестал бояться своего руководителя. Подходило Рождество. Компания устроила вечеринку для сотрудников. Было много еды, выпивки. Были даже заготовлены большие яркие спичечные коробки с надписью: «1984 Integrity insurance. Happy Christmas!» А через три дня нам объявили, что наш офис закрывается. И все мы, соответственно, попадаем под сокращение. Ромка по дороге в Бруклин заехал ко мне, и мы с ним выпили водки. На следующий же день каждому из нас позвонил наш агент, узнавший об увольнении, и предложил новые интервью. Мне в магазине «Лорд и Тэйлор» на Пятой авеню, а Роме – в авиакомпании «Пан Американ». В «Лорд и Тэйлор» у меня принимала интервью милая