Князь из картины. Том 13 - Борис Владимирович Романовский

Уральский поморщился. Ему очень не нравились последние нововведения.

Академия магии всегда была жёсткой школой жизни. Пройдя её, каждый маг выходил в мир подготовленным, без капли наивности.

Уральский сам её прошёл, как и его сыновья.

Но последние события на многое открыли глаза.

Хоть Совет Князей и ратовал за традиции и считался весьма консервативным органом, тем не менее в нём не было глупцов. Ну, почти.

Но когда в учебном заведении конкурентов количество Подмастерьев повышается почти вдвое, а Мастера появляются словно грибы после дождя, то волей-неволей задумаешься — а правильно ли ты всё делаешь?

Было несложно узнать обо всём, что творится в Красной Академии. Как и то, кто именно был идейным вдохновителем. Узнав, что за всем стоял Руслан Юсупов, Уральский одним из первых предложил модернизировать Академию Истока.

Уральский в первую очередь доверял тому опыту, который получил Юсупов в Башне Испытаний. По сути, если объединить восьмой и третий этажи, то он побывал в двух разных мирах — в Мире Войн и в прошлом Гласа.

И хоть позже он узнал, что Руслан и начал менять Академию ещё до того, как попал на третий этаж, но своего решения Уральский не поменял. Он был уверен, что Юсупов прекрасно знает, что делает.

Да и успехи конкурентов наглядно это показывали.

— Ещё годик-два, и Академия Истока станет совсем чудесным местом, — улыбнулась Стефания.

Уральский раздражённо хмыкнул.

— Только вот ходят разные слухи, — Стефания будто не заметила его реакции. — Говорят, что порою ночью студенты пропадают, а потом с ними происходят всякие жуткие вещи.

Стефания пристально смотрела на отца.

— Ты знаешь что-то об этом?

Тот медленно покачал головой.

— Ладно, — вздохнула девушка. — Так зачем ты меня позвал, отец?

Уральский вздохнул с какой-то тоской. И почему он не может приструнить свою дочь?

Его другие дети перед ним как по струнке ходили — боялись сделать лишнее движение. Стефания же сидит расслабленно, улыбается. Словно перед ней не грозный Князь, а старший товарищ.

Но всё же она отличается от всех.

Стефания была его жемчужиной, его сокровищем, по сути, его чудом. Ведь шанс её появления на свет был бесконечно близок к нулю.

Когда его жена забеременела, Уральский уже был на четвёртом Шаге.

Признаться, сперва в нём закралась мысль, что ребёнок может быть не его. Однако он тут же её прогнал — ведь своей жене он полностью доверял.

А позже, когда дочь родилась и Уральский взял её на руки, он ощутил в ней сильную кровную связь.

Князь всегда баловал своё маленькое чудо — совсем не так, как других детей. Неудивительно, что она вьёт из него верёвки.

— Скоро собрание Совета Князей, — спокойно сказал Уральский. — Я собираюсь после него посидеть с Русланом и обсудить последние дела. Учитывая, какие страсти сейчас крутятся вокруг него, я должен тебя прямо спросить — не отказалась ли ты от своей мысли стать его женой?

Уральский пристально посмотрел на дочь.

Стефания медленно покачала головой.

— Нет, не отказалась. Наоборот, я только сильнее укрепилась в своих намерениях.

Уральский медленно кивнул. Ему на самом деле очень не хотелось отдавать дочь замуж, но он понимал, что не может бесконечно держать её дома.

Было несколько подходящих кандидатов, которых он рассматривал — сыновья других Князей. Однако Руслан по всем фронтам их обходил. Причём не на одну голову.

— Ходят слухи, — медленно сказал Уральский, — что после перерождения он перестал быть Любимчиком Мира. Эти слухи кажутся мне вполне правдоподобными.

— Мне кажется, это какой-то бред, — Стефания фыркнула. — Кто может распускать такие слухи? Как будто Любимчики встречаются на каждом шагу и о них много чего известно. Очевидно, что так говорят завистники или те, кто сами хотят породниться с ним. Или вообще, Руслан сам так отбивается. Я бы не удивилась.

Князь в очередной раз поразился интуиции дочери. Хоть Юсуповы очень старались, но как они могли скрыть свои действия от него — Князя Уральского? Весь Уральский Доминион — его вотчина, и его влияние тут максимально. Поэтому он прекрасно знает, кто именно распускает эти слухи.

— А ещё говорят, — продолжил Князь, — что Руслан не может иметь детей.

На этот раз Стефания отреагировала более серьёзно.

— Я слышала об этом, — тихо сказала она. — Но это ведь слухи, так ведь?

Она внимательно глянула на отца.

— Я не знаю, — пожал плечами Князь.

— Можешь спросить у него? — с надеждой попросила она.

— Так! — он хлопнул по столу, отчего Стефания вздрогнула от неожиданности. — Я сегодня поговорю с ним. Посмотрим, что он скажет.

— Спасибо, отец, — улыбнулась Стефания и поднялась.

— Кстати, я должен предупредить, — вдруг кое о чём вспомнил Уральский.

Направившаяся уже к выходу дочь остановилась и вопросительно посмотрела на отца.

— Если Руслан может иметь детей и если он и правда Любимчик Мира, то одной женой он не обойдётся, — задумчиво произнёс Уральский. — Будь я на его месте, то максимально использовал бы эту возможность для усиления рода. Ты готова к тому, что помимо тебя будут ещё несколько жён, а возможно, и множество наложниц?

Стефания захлопала глазами, а затем медленно сказала:

— Знаешь, сейчас я надеюсь, что он всё же не Любимчик Мира.

— Вот теперь я точно верю, что у тебя есть к нему чувства, — усмехнулся Уральский.

Стефания слегка покраснела.

— Мы ведь точно ничего не знаем, — сказала она. — Вот когда всё станет известно, тогда я и подумаю.

Она, приподняв подбородок, быстро ушла. Проводив дочь взглядом, Уральский вздохнул и задумался. А затем, грузно поднявшись, направился в свою комнату.

Пора приодеться, и можно выходить — время собрания Совета Князей уже совсем близко.

Глава 19

Я вошёл в Дворец Совета, также известный как Княжеская Палата. У входа меня встретил камердинер и, покосившись за мою спину, где стояли двое моих советников, поклонился и повёл в сторону места встречи.

Вообще с этими советниками всё весьма интересно. Дело вот в чём: нередко бывает, что Князь, потративший всё своё время и силы на собственное развитие, при этом довольно сильно отстаёт в управленческих вопросах. Например — он может ни бельма не смыслить в экономике.