Аберфорт - TacetIrae

был ученик третьего или четвёртого курса; он был скромной комплекции, с угловатым и откровенно непривлекательным лицом, одетый в старую заношенную мантию.

Глаза очень выразительно намекали на немалый гнев, что было удивительно, ведь такого я ещё не встречал.

— Эй, ты! — крикнул чудик в очень грубой форме, отчего осталось крайне неприятное чувство. — Стой, где стоишь.

Я взглянул на него, слегка поворачивая тело в его сторону, и спросил,— Чего тебе?

— Ты же Дамблдор? — вновь спросил незнакомец, но по его поверхностным мыслям я понимал, что он затеял что-то неприличное, но главное, что это было направлено в мою сторону.

— Да, Аберфорт Дамблдор, — спокойно представился я, несмотря на крайнюю грубость собеседника, ведь проблемы мне не нужны были.

— Чёртов полукровка, ты и твой брат — просто мусор! Выставляете на показ своё превосходство, показываете всем, что типа самые умные. Да как вам смелости на такое вообще хватило⁈ — с крайне сильной экспрессией высказался студент, активно жестикулируя руками.

Он может поливать меня грязью хоть весь день, но серьёзно воспринимать оскорбления в свою сторону, тем более от малолетки, я не собирался. Особенно, когда эти самые оскорбления летели в мою сторону либо в сторону брата. Все одно — проблемы мне нужны были меньше всего. Вот разделаюсь с проблемой Арианы, и можно морду бить, но не сейчас, не сейчас.

Спокойным голосом я спросил, — Ты закончил?

— Что? — с охреневшим выражением лица спросил мальчик; глаза метались из стороны в сторону, не слишком хорошо воспринимая происходящее. — Вы недостойны быть волшебниками, ты и твой поганый брат! — с новой порцией силы воскликнул мальчик.

— И? — приподняв бровь, поинтересовался я. — Что ты с этим сделаешь? Я весь в предвкушении! — с некой скукой в своём голосе я продолжил. — Достойны или не достойны, жалкие или сильные, умные или тупые… Тебе вообще какая, к черту, разница?

Парень явно завис, хватая ртом воздух, — Да ваша семейка — как выродки, подобные оборотням. Ты, твой брат и ваша калека сестра, которую даже за мёртвого вол… кхг.

Парень перестал говорить, ведь сложно было бы говорить, когда тебе в хребет прилетел маленький камешек со скоростью в несколько сотен метров в секунду, оставив после себя кровавый след.

— Ты что-то говорил про мою семью? — с крайне задумчивым выражением поинтересовался у искателя пиздюлей.

Его лицо исказилось в гримасе боли, — Да как ты… поган…

Снова раздался болезненный всхлип, когда мой кулак познакомился с его ещё целой печенью. Он потянулся за палочкой, но быстрым движением ноги я выбил её, и с характерным хрустом она отлетела, сломавшись пополам. Очередной всхлип боли раздался в пустынном коридоре от удара по руке.

— Прости, ты что-то говорил? — с сарказмом уточнил я.

— Кгх… ках… ках, — начал откашливаться парень. — Да ты знаешь, что… угггх.

Очередной удар достиг своей цели в самый неподходящий момент, да ещё и прямо в почки.

— Знаешь… Глупо пытаться успеть что-то объяснить на словах в промежутках между ударами по лицу — получается невнятно и приходится часто повторять, — с насмешкой в голосе прокомментировал я его действия.

На душе становилось одновременно и хорошо, и плохо. С одной стороны, парень послужил хорошей грушей для битья, что удачно подвернулась мне и позволила выпустить пар. А вот с другой… Если об этом узнает правление школы, то получится весьма скверно.

Проведя пятиминутную образовательную программу, я решил начать заметать следы. Первым, что успешно было сделано, — полное удаление воспоминаний о нашей с ним встрече при помощи заклинания забвения «Обливейт».

Лечить недоумка я даже не планировал, поскольку такое отношение ещё заслужить надо.

Далее было не менее сложное путешествие до туалета, где мы провели сессию внедрения новых воспоминаний. Процесс оказался крайне сложным и требовательным к деталям. Сначала я стукнул парня заклинанием оцепенения, что полностью дезориентировало его. Далее шла сложная процедура, где вместе со словами и ментальным воздействием я начал добавлять новые моменты того, как он получил ранения и что для этого он успел сделать.

История получилась максимально стыдной и от того более эффективной. И стала она таковой:

Парень решил поглазеть на молоденьких девочек-волшебниц в душе. При помощи оборотки ему удалось это сделать. После принятия душа и запоминания всех деталей волшебных, в его понимании, тел и всех впуклостей и выпуклостей, он быстро удалился в безлюдный туалет, где зелье потеряло свой эффект.

Там он настругал множество потенциальных детишек за компанию со своей рукой, но когда она устала, решил применить экспериментальное заклинание, чтобы превратить свою верную правую в аналогию женского детородного органа. Но, случайно промазав заклинанием, он сам стал полубабой. Потом началась истерика: он начал кидать разные заклинания, которые стали не исправлять проблему, но крайне пагубно калечить своего пользователя энергетическими лучами. В итоге со злобы парень разбил свою палочку, а сам отключился на полу, залитом своими возможными детишками.

Пришлось постараться на месте происшествия, чтобы всё выглядело правдоподобно, хоть частично, но правдоподобно. Хотя здесь как посмотреть, ведь, теоретически, всё это возможно. Зачем же возможному преступнику настолько нелепо скрывать факт нападения на студента? Не знаю точно, сработает ли, но остаётся надеяться.

Главное — просто забыть этот момент моего постыдного, но от того не менее забавного момента школьной жизни…

[Следующее утро]

И вот он я — такой молодец, стоял на ковре в кабинете директора. На меня смотрят два неморгающих глаза и крайне противоречивое лицо. Нет, на лице была явная улыбка, но, в моём представлении, эта улыбка должна была появиться только после того, как меня будут очень сильно греть кожаной плеткой.

— У вас очень интересный метод решения проблем, мистер Аберфорт. Крайне… интересное решение проблемы… Да, пожалуй, интересное, — с усмешкой высказался директор.

Так, косим под ничего незнайку,— Простите, директор, вы это о чём? Для чего вы меня вызвали? — делая лицо как можно более удивлённым и растерянным, спросил я у директора.

— Кхм… — прочистив горло, директор одарил меня крайне задумчивым взглядом. — Что ж, могу дать балл за сообразительность, Дамблдор… — и опять появилось это лицо при произношении моей фамилии, словно он лимон съел. Почему моя фамилия вызывает такую реакцию?