Новый Свет, Инк. Создание Америки английскими торговцами-авантюристами - Джон Батман

Это был труд любви, «бремя», как назвал его Хаклюйт, потому что «эти путешествия лежали так рассеянно, разрозненно и спрятаны в руках нескольких мошенников». Он удивлялся, как ему удалось «вынести задержки, любопытство и отсталость» людей, у которых он собирал оригиналы документов. Но он по праву гордился результатом. До публикации «Главных навигаций» было напечатано всего шестнадцать отчетов об английских плаваниях. Хаклюйт предложил читателям шестьдесят четыре отчета. Возможно, самой сенсационной историей в «Главном мореплавании» стала та, которая была почти опущена. Ее включение свидетельствует о стремлении Хаклюйта предоставить наиболее свежий отчет. В ходе своих исследований он собрал воедино историю кругосветного плавания Дрейка по воспоминаниям членов экипажа. Однако Уолсингем не хотел, чтобы он публиковал эту историю, поскольку некоторые ее части все еще считались секретными, особенно претензии на Нова-Альбион. Чтобы убедиться, что ничего не просочилось, Уолсингем поручил всю книгу доктору Джону Джеймсу, хранителю Канцелярии государственных бумаг, который выполнял функции цензора и тщательно отбирал секретные материалы. Только после первого издания «Главных навигаций» Уолсингем сдался и разрешил включить в книгу рассказ о Дрейке. Хаклюйт сократил рассказ о «знаменитом плавании» до 10 000 слов и поспешно вставил его в нераспроданные экземпляры. Страницы были не пронумерованы.

Когда дело дошло до упаковки всей этой информации, Хаклюйт проявил не меньше новаторства, чем при ее сборе. Principal Navigations» украшена некоторыми передовыми библиографическими функциями, включая оглавление, примечания на плечах и маргинальные заметки, которые служат полезными указателями содержания каждой страницы, и указатель. Для джентльмена-читателя и потенциального инвестора эта книга стала библией и энциклопедией литературы о путешествиях.

Мы не знаем, сколько экземпляров «Главных навигаций» было напечатано, распространено или продано. Но это была преобразующая публикация. Помните, это было время, когда не было ни ежедневных газет, ни публичных библиотек. Информация распространялась с помощью газет, памфлетов и проповедей, произносимых с кафедры. Сам английский язык все еще находился в стадии становления, развиваясь из языка, который долгое время считался маргинальным и уступал латыни и греческому. Первая пьеса Уильяма Шекспира «Генрих VI, часть II», вероятно, была впервые поставлена только в следующем году — примерно в 1590-м.

Сборник рассказов Хаклюйта заставил Англию по-новому взглянуть на себя — уже не как на вялую и нерадивую нацию, а как на смелый мореходный народ, чьи отважные мореплаватели, посланные дальновидными купцами и придворными, могли путешествовать через океаны и осваивать новые земли. «В этом знаменитом и несравненном правительстве ее превосходнейшего величества, — писал Хаклюйт в посвящении Уолсингему, — ее подданные, благодаря особой помощи и благословению Божьему, обследовав самые противоположные уголки и кварталы мира, а если говорить прямо, не раз обогнув огромный земной шар, превзошли все народы и людей на земле».

ПРИНЦИПИАЛЬНАЯ НАВИГАЦИЯ РИЧАРДА ХАКЛЮЙТА была не только воспеванием вновь обретшей уверенность в себе Англии, но и прагматичным маркетинговым изданием для продвижения следующего путешествия через Атлантику. И впервые Хаклюйт выступил в роли инвестора, вложив свои деньги в дело. Примерно во время публикации он присоединился к синдикату, сформированному для организации еще одной экспедиции с целью установления контакта с колонией Роанок, которую возглавил Томас Смайт, тридцатиоднолетний внук сэра Эндрю Джадда и второй сын заказчика Смайта.

Эта группа согласилась вложить деньги в неудачный проект Рэли в Роаноке «для заселения и посадки наших людей в Виргинии». По условиям соглашения, Рэли должен был остаться лордом-губернатором, но синдикат должен был создать союз с существующими колонистами во главе с Джоном Уайтом. Это была интригующая группа, в которую входили Уильям Сандерсон, управляющий делами Рэли; Джон Джерард, специалист по растениям и растительным лекарствам, служивший управляющим садом в лондонской резиденции Уильяма Сесила; и Томас Худ, математик из Кембриджа, который, вполне возможно, был нанят для выполнения роли Хэрриота (который был уже недоступен, переехав в поместья Рэли в Ирландии).

По всей видимости, синдикат так и не начал плавание в Роанок, возможно, потому, что в феврале 1590 года Тайный совет вновь издал указ, запрещающий торговым судам покидать английские порты. Но Джона Уайта это не остановило. Он узнал, что торговец тканями Джон Уоттс хочет спонсировать каперскую экспедицию в Карибский бассейн. Уайт посоветовал Рэли обратиться к Елизавете и убедить ее выдать Уоттсу специальное разрешение на перевозку его самого и нового контингента поселенцев в Роанок.

Так и было сделано, но все вышло не так, как надеялся Уайт. Когда он готовился взойти на борт одного из кораблей со своей группой колонистов, Уоттс — или, что более вероятно, один из его капитанов — отказался перевозить поселенцев или припасы. Уайт был вынужден подняться на борт в одиночку, «не имея ни одного мальчика, который бы присматривал за мной». Наконец, в марте флот отплыл, но, как и опасался Уайт, он не помчался к американскому побережью. Вместо этого корабли участвовали в ряде каперских операций.

Только в середине августа Уайт наконец добрался до Вирджинии. Он обещал дочери вернуться как можно скорее. В итоге ему потребовалось три года, чтобы вернуться в Роанок. Оглядывая остров, он заметил столб дыма, поднимающийся «недалеко от того места, где я покинул нашу колонию в 1587 году». Это дало ему «хорошую надежду» на то, что поселенцы живы и с нетерпением ждут встречи с ним.

Уайт сошел на берег и отправился к месту стоянки роанокцев. Там он обнаружил «любопытно вырезанные» на стволе дерева «четкие римские буквы CRO». Это был, писал Уайт, «тайный знак», который, как он знал, поселенцы будут использовать «для обозначения места», где их можно найти. Эта находка еще больше обрадовала его, поскольку указывала на то, что он может найти колонистов на соседнем острове Кроатоан, «месте, где родился Мантео».

Кроме того, Уайту было ясно, что переезд был добровольным. Колонисты согласились вырезать «крест †», если их переселение будет сопряжено с бедой. Уайт не нашел такого знака. Он был еще больше воодушевлен, когда обнаружил полное слово «CROATOAN», вырезанное на одном из столбов форта. Хотя дома были «разобраны» и заброшены, не было никаких следов битвы или борьбы, никаких костей или могил, никаких признаков того, что поселенцев постигла жестокая участь. Но Уайт был не так рад, когда обнаружил несколько сундуков с его вещами, «испорченными и разбитыми». Его книги были «вырваны из обложек», а доспехи «почти насквозь проедены ржавчиной». Как он и боялся, его «товары и вещи» были испорчены.

Уайт решил отправиться в Кроатон, но после ряда неудач и наступления плохой погоды решил отправиться на один из островов Вест-Индии, перезимовать там, а затем вернуться в