Новый Свет, Инк. Создание Америки английскими торговцами-авантюристами - Джон Батман

Виргинию. Этот план также не сработал, и Уайт был вынужден вернуться в Англию, куда он прибыл в октябре, после удручающей шестимесячной экспедиции. После столь многообещающих планов его доблестная попытка воссоединиться с семьей в Роаноке провалилась.

Это было последнее путешествие Уайта в Виргинию. Он никогда не вернется в Роанок. Он больше никогда не увидит свою внучку. Несколько лет спустя, когда он жил в поместье Рэли в Ирландии, он послал Хаклюйту скорбный отчет о своем последнем роанокском путешествии. Он писал, что у него не было выбора, кроме как «оставить» свое начинание, но желал Богу, чтобы его богатство «отвечало» его воле.

Как и многие другие англичане, Уайт вложил и потерял все в свою американскую мечту.

Глава 14. Старый Восток и новый Запад

После того как надежды на возрождение колонии Роанок угасли, в английских экспедициях в Новый Свет наступил длительный перерыв. Только в 1598 году, через пять лет после получения сожалеющего письма Джона Уайта, Ричард Хаклюйт, которому к этому времени было уже за сорок, предпринял новую попытку возродить мечты Англии об экспансии. Он выпустил первый том пересмотренного, значительно расширенного, трехтомного издания своего главного труда «Основные навигации», впервые опубликованного почти десятилетием ранее.

Хаклюйт считал, что новая масштабная работа была необходима, потому что Англия не выполнила предназначение, которое он предвидел, когда в 1589 году вышел оригинал книги: завоевать земли, найти новые рынки сбыта тканей и распространить Евангелие по всей Америке. Он знал, что Англия была отвлечена от выполнения этой великой задачи, и на то было несколько причин. Многие из великих купцов, которые были вдохновителями первых заморских предприятий, переключили свое внимание на прибыльный бизнес каперства. Между тем война в Испании мешала заморской торговле, снижала внутренний спрос на товары и услуги и создавала повсеместную безработицу. Кроме того, погода — в том числе самое жаркое лето столетия, 1593 год, — наводила ужас, а бубонная чума вернулась в Лондон, сократив население в подлинном смысле этого слова: только за один год от моровой язвы и других болезней умерла десятая часть жителей столицы.

Но самым разрушительным фактором, который привел заморскую экспансию Англии к сокрушительной остановке, стала внезапная гибель первого поколения лидеров Нового Света. В апреле 1590 года, сразу после публикации первого издания «Основных навигаций» Хаклюйта, сэр Фрэнсис Уолсингем умер в своем лондонском доме, бывшем «Доме Мускулов». Этому давнему стороннику освоения Нового Света было всего пятьдесят восемь лет. В 1591 году за ним в могилу сошли Томас «Заказчик» Смайт, сэр Ричард Гренвилл и сэр Кристофер Хаттон. В 1594 году сэр Мартин Фробишер, получивший рыцарское звание во время Армады, получил смертельное ранение в ногу, сражаясь вместе с французами против испанцев. Затем война забрала сэра Фрэнсиса Дрейка, который был похоронен в море у берегов Панамы. А 4 августа 1598 года Уильям Сесил, лорд Бергли, знаменосец старого ордена, умер в Сесил-хаусе, своем лондонском доме на улице Стрэнд.

А вскоре после смерти Сесила пришло известие, возвестившее о том, что эпоха действительно подошла к концу: Филипп II, король Испании, наконец-то поддался страшной болезни, которая заставляла его мучиться от мучительной боли в течение нескольких месяцев. Елизавета не стала оплакивать кончину своего бывшего шурина, давнего поклонника и давнего противника. С его смертью появилась возможность начать мирные переговоры и закончить затянувшуюся англо-испанскую войну.

Для Хаклюйта это время казалось временем новых возможностей, подходящим моментом для выпуска первого из трех томов его расширенного издания «Главных навигаций». Когда все три тома были выпущены, а последний из них появился в 1600 году, новое издание стало монументальным достижением: двухтысячестраничное собрание более чем ста рассказов, свидетельств и комментариев об английской деятельности по исследованию, открытию и заселению, а также множество дополнительных повествований об иностранных инициативах.

В посвятительном послании к первому тому Хаклюйт воздал должное старому оплоту морской войны с Испанией: Чарльза Говарда, лорда-адмирала, командовавшего флотом против Армады. Но второй том Хаклюит решил посвятить сэру Роберту Сесилу, сыну сэра Уильяма. Тем самым он дал понять, что Англия стоит на пороге нового начала. Сесилу было всего тридцать шесть лет, но, тем не менее, он обладал уникальным влиянием и, как знал Хаклюйт, был прогрессивным деятелем, когда речь заходила об английской заграничной деятельности. После смерти его отца люди шептались о продолжении существования Англии как «Regnum Cecilianum», королевства Сесила. Это было поразительным свидетельством удивительного восхождения молодого человека к власти. В отличие от других фаворитов Елизаветы при дворе, Сесил был физически непривлекателен: маленький, горбоносый, с неловкой походкой. Говорили, что в детстве его уронила нерадивая кормилица, хотя более вероятно, что он страдал от наследственного сколиоза. Елизавета называла его «мой пигмей», но он обладал гигантским интеллектом, и она знала его ценность как администратора и советника. Он был не только умен, но и чрезвычайно добросовестен. Если своим впечатляющим восхождением он был обязан отцу — он стал тайным советником в возрасте двадцати восьми лет, — то расположение королевы он заслужил благодаря усердию и преданности делу. Он обладал энергией и стремлением, которые были так характерны для вторых сыновей в Англии того времени. Его старший брат, Томас, унаследовал титул лорда Бергли и великолепное поместье близ Стэмфорда в Линкольншире, и Роберт знал, что ему придется идти по стопам отца, строя свое состояние с помощью бюрократического блеска.

Возможно, Хаклюйт впервые встретил Сесила в Париже в начале 1580-х годов, когда будущий королевский советник учился в Сорбонне, в рамках широкого образования, включавшего обучение в Кембридже и Грейс-Инне, любимых учебных заведениях его отца. Там Сесила принимал сэр Эдвард Стаффорд, посол и работодатель Хаклюйта в то время. Позже Хаклюйт выразил «немалую радость» по поводу того, что Сесил так много знал об «Индийских навигациях», имея в виду не только Азию, но и Америку. В своем посвящении в «Главных навигациях» Хаклюйт признал роль Сесила в публикации книги — верный признак того, что молодой придворный, как и его отец до него, стремился возглавить второе поколение английских экспансионистов.

Как всегда, поиск новых рынков сбыта сукна оставался одной из главных забот Хаклюйта. «Поскольку наше главное желание — найти широкую отдушину для шерстяного сукна, естественного товара нашего королевства, — утверждал Хаклюйт, — самыми подходящими местами, которые, согласно всем моим исследованиям и наблюдениям, я нахожу для этой цели, являются многочисленные острова Японии, северные части Китая и области тартаров». Зимой, по его словам, в этих землях было «так же холодно, как во Фландрии», столице европейской суконной промышленности.

Учитывая его глубокие познания в области попыток Англии наладить торговлю в Азии, Хаклюйта вызвали