Традиции & Авангард. №1 (8) 2021 - Литературно-художественный журнал

походный кофе «3 в 1». Плохо в местной столовке было только то, что там вещал с висящей на стене плазмы доктор Мясников, и уже к концу завтрака мне показалось, что я всерьез страдаю красной волчанкой, болезнью Бехтерева и еще чем-то третьим. Впрочем, аппетита мне это не испортило. Собрав рюкзак, я нога за ногу побрела к гинекологу – не знаю ни одной женщины, кто ходит туда с радостью.

Доктор, к которой записала меня дочь сэнсэя, оказалась молодая и симпатичная и сразу мне понравилась. Вообще клиника производила хорошее впечатление – все чистенько, все очень строго с масками и дезинфекцией. Особенно замечательны были цены – в Москве точно таких не найдешь – все очень дешево.

Доктор подтвердила, что я и впрямь застудилась, но процесс уже подострый.

– Это сэнсэй постарался, полечил, – поделилась я, – он про это вообще за двое суток знал уже…

Доктор с интересом спросила, как зовут сэнсэя и где он живет. И сказала:

– Да, у нас тут такие есть.

И все же прописала курс антибиотиков. Затарившись в местной аптеке этими «колесами», я отправилась искать себе такси. Решила, что по дороге к сэнсэю обязательно заеду посмотреть уникальное соленое озеро Дус-Холь. До того мне все никак это не удавалось – мы все время проезжали мимо и все время куда-нибудь спешили.

День прошел в каком-то смысле под знаком тувинской транспортной проблемы, основной момент которой заключается в следующем: ехать не на чем. Хорошо, если у тебя есть прикормленный «бомбила», но если нет, ничего хорошего тебя не ждет.

Прикупив кое-чего вкусненького на базаре, ибо ассортимент в сельпо сэнсэевого поселка был неважнецкий, я приступила здесь же к решению вопросов транспорта – как раз возле базара «бомбилы» и кучковались. При произнесенном мной слове «Дус-Холь» реакция была такая, точно я называла конечной точкой маршрута Марс. Водители моментально впадали в странное состояние укуренности и тянули, тормозя как сто чертей:

– Не-е-е, я только по городу…

– Это же так далеко, а уже послеобеда…

И наконец даже:

– Мне так далеко ездить жена не велит.

Для москвича все это, конечно же, было дико – потому что, живя в Москве, ты знаешь: куда бы тебя ни занесло, утром, ночью ли, достаточно одного звонка или клика – и машина придет через пять минут. Если тебя занесло куда-то дальше, за черту Первопрестольной, разница лишь в том, что придется заплатить больше, – вот и все. Но здесь деньги, кажется, не имели вообще никакого значения. Их никто не хотел зарабатывать. Никакие – ни маленькие, ни большие. Потому что наступило «послеобеда».

Сперва я думала, что тут дело в набивании цены, но вскоре обескураженно поняла, что дело не в этом. Просто никому было не охота. Свалив пакеты на газон, я принялась обзванивать компании. И вы не поверите – там было то же самое. Девушки-операторы озадаченно тянули – все, как одна:

– Дус-Холь… Это же так далеко…

– Какое далеко – сорок километров!

– Не-е-е, у нас никто не поедет…

Наконец в одном месте заявку приняли. Но я, наученная опытом, уже знала, что это ровным счетом ничего не значит. Ни через десять, ни через двадцать, ни через полчаса никто так и не появился. В ответ звучало все то же самое: «Ваша заявка передана водителю». На третий раз я не выдержала и с любопытством спросила:

– А что он с ней сделал?

– С чем?

– Да с заявкой.

– Девушка, ну, может, он в магазин пошел или…

– То есть, получив заявку, он решил на шопинг, что ли, пойти?

Забив на этот вариант, я продолжила обзвон, и наконец попытки где-то с пятой мне свезло:

– Дус-Холь? Ожидайте машину.

– Да ладно?! – не поверила я.

Через пять минут подкатило такси. Самое обыкновенное такси – и даже не «шайтан-арба». Точно из Москвы телепортировалось. Со счетчиком и шашечками. Я встретила водилу как небесного посланца и долго с недоверием спрашивала, правда ли он довезет меня до озера, невзирая на чертово «послеобеда». И все же я до сих пор думаю, что пропащие души на том свете заняты тем, что пытаются уехать из города, тщетно ища транспорт возле кызылского базара.

Машина помчала меня из города, и передо мной снова раскинулись степи. Дорогой я поделилась с водителем тем, что я, проведя с полдня на озере, хотела бы потом добраться от него до сэнсэева села, и спросила, не может ли он меня забрать вечером. Тот сказал, что, увы, не может, но у него есть друг, который живет в деревне недалеко от озера, – он вообще-то пастух, но иногда «бомбит». Мы сразу же набрали ему, и он произвел на меня благоприятное впечатление. Мы условились, что к семи вечера он подъедет к аржаану на берегу, потому что связь там ловит плохо.

На Дус-Холь вода так тиха, что, играя, то и дело, кажется, меняется с небом местами – так, от делать нечего. Так что в озере порой, бывает, проплывает самолет, а с поверхности неба то и дело с шумом снимаются утки. Берег во многих местах покрыт белой соленой коркой с застывшими следами коровьих и козьих копыт. Турбазы по берегам стояли пустые – сезон на озере кончается раньше конца августа. Лишь на том берегу гомонила какая-то небольшая компашка. Пока я умывалась в аржаане, его окружило коровье стадо. Коровы, все как одна, изумленно и чуть испуганно смотрели на меня огромными глазами, как будто у меня вдруг выросло две головы или парочка хвостов.

Наконец они ушли, все так же чему-то удивляясь. А я стала подниматься в гору – за холмом лежало озеро Хадын – Березовое. Оно на первый взгляд было близко – так почему-то всегда кажется в степи. На деле я шагала дотуда долго, предварительно спрятав рюкзак в кустах, так как рассудила, что возвращаться буду этим же путем. На Хадыне не было ни души. Озеро было заглохшее, с чуть заболоченными берегами и совсем другим цветом воды. Но и оно было удивительно спокойно, точно шелковое покрывало, и без конца играло с небом и ветрами. Сэнсэй говорил, что здесь иногда садятся перелетные лебеди. У того берега кричала – должно быть, в камышах – одинокая невидимая птица.

Вспомнилось опять: «Я называю брахманом того, для которого не существует ни этого берега, ни того берега, ни этого и того вместе». И мне подумалось, что ведь вот – та птица ведь и не знает о существовании того берега и этого…

Начало между тем смеркаться, и я