Правосудие в современной России. Том 1 - Екатерина Владимировна Михайлова

решения проблемы интеграции цифровых технологий в бизнес-процессы, обусловленные противоречиями между цифровой и нецифровой составляющей рынка; традиционные правовые институты не всегда способны эффективно регулировать новые формы цифрового взаимодействия; трудности адаптации судебной системы к цифровой специфике, включая использование цифровых доказательств и понимание технической составляющей; развитие альтернативных механизмов разрешения споров, которые становятся востребованными в силу высокой скорости изменений в цифровой среде, а также необходимости минимизации затрат.

Таким образом, в современный период предпринимательская деятельность в цифровом пространстве основана на использовании цифровых платформ и экосистем, которые предоставляют широкий спектр сервисов.

§ 2. Правовая защита[390] субъектов как одно из условий развития цифровой предпринимательской среды

Цифровизация судебной системы и особенности судебной защиты в цифровой предпринимательской среде

Вопросы цифровизации судебной системы имеют огромное значение в текущий период и остаются актуальными для всех стран.

Согласно Индексу правосудия в ЕС 2023 г.[391] только в восьми государствах — членах ЕС действуют процессуальные нормы, которые полностью или в основном допускают использование дистанционных средств связи и допустимость доказательств только в цифровом формате. В 19 государствах — членах ЕС это возможно только в ограниченном числе ситуаций, например для определенных участников судебного процесса (сторон), но не для всех (судебных экспертов). Более того, результаты исследования, проведенного в этом году, показывают, что, за двумя исключениями, суды и прокуратуры в государствах — членах ЕС по-прежнему не используют цифровые технологии в полной мере, как того позволяют процессуальные нормы.

Очевидна и подчеркивается учеными[392] важность создания надежной правовой базы для обеспечения безопасности и доверия участников цифровых процессов (в том числе в предпринимательской среде), механизма соответствующей правовой защиты. Так, Л.В. Санникова и Ю.С. Харитонова справедливо указывают на необходимость введения в российское правовое пространство понятия цифрового доверия, которое будет означать ожидания участников рынка добросовестного поведения контрагентов и посредников и обеспечиваться алгоритмически[393]. Такое доверие может формируется в том числе путем создания надлежащей системы правовой защиты.

Уверенность в наличии действенной правовой защиты субъектов в обществе является необходимым условием его развития. Реализация лицами права на защиту включает в себя[394]: возможность управомоченного лица использовать дозволенные законом средства собственного принудительного воздействия на правонарушителя, защищать принадлежащее ему право собственными действиями фактического порядка (самозащита гражданских прав); возможность применения непосредственно самим управомоченным лицом юридических мер оперативного воздействия на правонарушителя; возможность управомоченного лица обратиться к компетентным государственным или общественным органам с требованием понуждения обязанного лица к определенному поведению.

По сути, указанные правовые возможности должны составлять совокупность судебных и несудебных способов защиты прав субъектов в цифровой предпринимательской среде, которые трансформируются под влиянием цифровых технологий. При этом в рассматриваемой теме важно осветить два аспекта, касающиеся влияния цифровых технологий на содержание правовой защиты субъектов предпринимательства на цифровом рынке, а именно как:

— технологии влияют на осуществление применяемых способов защиты;

— технологии меняют характер возникающих споров.

Правовая защита субъектов в цифровой сфере призвана гарантировать безопасность, соблюдение прав на неприкосновенность частной жизни и конфиденциальность данных, привлечение к ответственности в случае нарушения, создание надежного механизма разрешения споров.

В рамках данного исследования нас интересуют особенности защиты субъектов предпринимательской деятельности в цифровой среде с учетом специфичных рисков и угроз. Речь, прежде всего, идет о проблемах, связанных с анонимностью в цифровой среде, утечкой персональных данных, киберугрозами, мошенничеством.

Анонимность в цифровой среде создает серьезные барьеры в процессе реализации права на защиту лиц, права которых нарушены, поскольку зачастую отсутствует возможность установить ответчика при всей очевидности правонарушения. Речь идет, прежде всего, о спорах, связанных с утратой цифровых активов, размещенных на криптовалютных биржах.

Рассматривая такого рода споры, английские суды столкнулись с проблемой возможности вынесения решения в порядке упрощенного судопроизводства в отношении «неизвестных лиц», и по этому вопросу были вынесены противоречивые решения. К примеру, в деле Jones v Persons Unknown[395] суд вынес решение в пользу истца в порядке упрощенного судопроизводства в отношении неизвестных лиц, в деле Tippawan Boonyaem v Persons Unknown[396], когда суд отказался вынести решение в порядке упрощенного судопроизводства ответчикам, которые были «неизвестными лицами», на том основании, что такое решение будет неисполнимым. В 2024 г. вновь суд, рассматривая дело Mooij v Persons Unknown[397], вынес решение в порядке упрощенного судопроизводства в отношении всех ответчиков, включая «неизвестных лиц».

Необходимо обратить внимание на то, какие меры может предпринять суд в целях исполнимости решения, вынесенного в отношении анонимных ответчиков. Так, в деле Фабрицио Д'Алойя против нескольких криптовалютных бирж[398] сначала по иску Фабрицио Д'Алойя против неизвестных в 2022 г. Высокий суд Великобритании выдал истцу постановление, разрешающее вручать повестки неизвестным лицам с помощью невзаимозаменяемого токена (NFT), установив возможность отследить кошельки на криптобирже, на которые были перечислены обманным путем цифровые активы истца, а затем в 2024 г. посчитал, что и криптобиржи, которые не соблюдают надлежащие процедуры внутреннего контроля за транзакциями, могут оказаться в уязвимом положении и не смогут защититься ссылками на добросовестность. Суд также подтвердил, что криптовалюты могут рассматриваться как собственность.

Практика использования судом токенизированных уведомлений[399] на цифровые кошельки анонимных ответчиков продолжил суд Гонконга. Согласно этим уведомлениям любые транзакции после его получения будут рассматриваться как правонарушение, а в случае нарушения запрета транзакций биржам следует предпринять меры, полностью блокирующие эти кошельки. Таким образом, вышеизложенное свидетельствует о формировании новых судебных цифровых инструментов, без использовании которых правовая защита традиционными методами нарушенных прав была просто невозможна.

Такие примеры практического использования цифровых технологий в конкретных спорах не отменяют системных решений по цифровизации сферы правосудия, которые во всех странах являются одним из элементов создания публичной и частной цифровой среды в государстве в целом. Понимание того, что только взаимодействие всех субъектов в цифровой сфере и совместимость используемых ими цифровых инструментов поможет построить высокотехнологичное общество, тем самым создать для этого в национальных правопорядках соответствующие правовые условия.

Техническая совместимость применяемых систем и сервисов является важнейшим фактором технологического развития не только на уровне государства в целом, но и при принятии решения об использовании цифровых технологий на всех уровнях, в том числе субъектами предпринимательства для обеспечения своей собственной деятельности. Уместно в этой связи обратиться к конкретным примерам, показывающим, в какой мере отсутствие технической грамотности может повлиять на результативность правовой защиты. Так, в споре[400] о возмещении убытков, которые возникли у истца в связи с тем, что разработанный для него ответчиком цифровой сервис оказался не совместим с программным обеспечением системы учета истца, суд установил, что ответчик надлежаще исполнил договорные обязательства, предоставив истцу доступ к программному обеспечению до конца действия договора. Договор касался передачи права на использование ПО, а не