Кино для чайников - Алексей Андреевич Гравицкий

и машина, раздирая металл, утюгом скользит по земле. Доехав до ведущего блока, она со всего маха бьется об него, вминая водительскую дверь внутрь салона. Наступает полная тишина. Машины нет, трюка нет. Ничего нет.

Тишину пронзает голос в рации. Оператор, висящий за обрывом, тревожным тоном кричит:

– Я не вижу машину! Повторяю! У меня нет машины!

– У нас тоже, – упавшим голосом говорит продюсер.

– А у меня снято, – нейтральным голосом сообщает оператор. – С пяти, нет – с четырех камер. Заходящее солнце, белый автомобиль. Блеск.

Как я иногда завидую их профессии.

– Стоп! – говорю я в рацию.

Но все еще не закончилось. Внезапно мы видим, что каскадеры, подтащив машину к краю обрыва, раскачивают ее, собираясь сбросить в море.

– Снимайте, – кричат они. – Мы бросаем!

Дело ясное – они пытаются скрыть следы своего «художества». Машина упала в воду? Упала. Летела? Летела. Не катилась? Ну так, может быть, это сняли плохо. К сожалению, в кино такое бывает чаще, чем хотелось бы. И не только в каскадерском цехе. Именно поэтому я вызвал продюсера на площадку. Иначе потом были бы только мои слова против их слов. А я, как уже было сказано выше, очень некомфортный человек.

И продюсер взрывается. Он бежит к каскадерам, грозя им всеми возможными карами, обещает взыскать с них стоимость смены, стоимость машины, стоимость его перелета в Крым. Те вяло отбрехиваются, угрожающе раскачивая машину, стоящую на краю обрыва.

Мы с оператором чокаемся стаканчиками с кофе и поудобнее усаживаемся в кресла, наблюдая, как продюсер с каскадерами тащат каждый на себя многострадальную машину. Он был прав. Надо смотреть на мир шире! Широко раскрытыми глазами! В лучах заходящего солнца мы впитываем в себя каждое мгновение их борьбы. Делаем ставки. Оператор ставит на каскадеров, я на продюсера – начальство все-таки. И мы радуемся, радуемся прожитому дню.

Эпилог

Главный вопрос, на который ищут ответ все учителя литературы, заставляя присоединяться к поискам и учеников: «Что хотел сказать автор?»

Что мы хотели сказать этой книжкой?

Что кино – это вечный и бесконечный бардак, умножающий вселенскую энтропию? Да, мы говорим про это, потому что это – часть системы, о которой невозможно умолчать. Но книжка не об этом. И если вы решили посвятить себя хоть каким-то боком миру кинематографа, вы привыкнете к бардаку и примете его как часть жизни. В какой-то момент, вероятно, вам даже станет его не хватать, потому что, войдя в этот ритм, выйти из него практически невозможно. И жить в подобном состоянии становится приятно и местами даже весело.

Что кино – это весело? Да, и про это мы тоже говорили много. Когда вокруг все единомоментно создается, рушится, снова создается и снова разрушается, и снова, и снова, и снова… остается либо впасть в депрессию, либо научиться смеяться. В первую очередь – над собой. Только так возможно сохранить рассудок и продолжить коллективный творческий процесс.

А вот в этом, собственно, и состоит самый важный посыл для тех, кто не просто прочел эту книжку для развлечения, а решил связать свою жизнь с кино. Кино – искусство коллективное, одиночные игроки в нем не приживаются. Это как в футболе: никакой вратарь не защитит в одиночку ворота, будь он хоть десять раз гений. И никакой бомбардир не приведет команду к победе, если не будет команды.

Все проблемы, возникающие в кино, возникают от рассогласованности. Хотите создать что-то – наступайте на горло собственной гениальности и старайтесь слушать, слышать и доверять друг другу. Это касается абсолютно всех: продюсеров, авторов, редакторов, режиссеров, художников, операторов, актеров.

Помните, что на любом фильме, к которому вы прикоснулись, главный – не вы и не кто-то из ваших коллег. Главный – фильм. Только так можно создать кино. Потому давайте уже договоримся и начнем делать одно общее дело. А если очень надо с кем-то повоевать – всегда можно собраться вместе, выпить за кинематограф и пойти бить морду критикам. А то че они?

Алексей Гравицкий на съемках фильма «Землетрясение»

Смешение времен.

Сериал «Великая»

Чтобы сохранить в целости реквизит, хороши все средства.

Сериал «Великая»

Тарелка фильма «На ощупь»

С тем самым медведем

Его звали Том

Элегантным движением дядя Дима превращается для пионеров в маньяка.

Сериал «Чикатило»

С домовенком Кузей. В фильме Кузя нарисован на компьютере, а на площадке работал вот этот малыш. Он же снялся в тех кадрах, где Кузя превращается в игрушку

Актерам приходится делать вид, что режиссера нет. А он есть.

Сериал «Следствие любви»

То, что внезапно пошел дождь, съемке не помеха.

Фильм «Реальная сказка»

Редкий момент на площадке. На репетиции только ты и замечательный актер.

Сериал «Перевод с немецкого»

Процесс обучения актера забиванию «костылей».

Сериал «Перевод с немецкого»

Когда объясняешь актеру, как тяжело и мокро ему сейчас будет.

Фильм «Реальная сказка»

И вот он ощущает это сам. Много дублей. Много кадров.

Фильм «Реальная сказка»

Всем нам иногда хочется уйти в придуманный мир и не вернуться.

Фильм «Смешарики: Сквозь вселенные»

Примечания

1

Хлопушка – ассистент режиссера, отмечающий на хлопушке нумерацию кадров, дублей, оптики и другие технические параметры. Кроме того, по традиции носит режиссеру кофе. В западном кинематографе относится не к режиссерскому, а к операторскому цеху и носит кофе оператору-постановщику. На особо дорогих проектах кофе носит буфетчица.

2

Гафер – руководитель бригады осветителей. Должность не только техническая, но и творческая. Этакий начальник штаба оператора-постановщика.

3

Фокус-пуллер также известен как ассистент по фокусу. На профессиональном жаргоне – «фокусник».

4

«Долли»