Папенькина дочка - Петр Сосновский

Несколько месяцев, которые Инга вместе со своим сыном, прожила в доме отца и моей матери Любовь Ивановны, подтолкнули Николая Валентовича, и он начал действовать — выбивать квартиру в Москве. Он давно имел на нее право. Сейчас она была просто необходима.

— Андрей, как ты думаешь, что, если я возьму квартиру и поселю в ней твою сводную сестру?

— Это будет просто отлично! — сказал я, и отец, загоревшись, принялся действовать. Мне трудно понять, как он сумел все провернуть. Он прописал Ингу и ее сына в своем доме. Затем дом отец оформил как дачу. Николай Валентович не был бы Николаем Валентовичем если бы у него ничего не получилось. Ему помогло обаяние — это значит, ему помогли женщины. Они всегда рядом возле нас мужчин. Женщины не могли оставить своего любимца в беде и не оставили. Чуть более года потребовалось отцу, чтобы получить на жилье ордер.

У нас в городке, глядя на отца, только удивлялись такому стечению дел. Мой тесть еще раз сказал:

— Николай Валентович горы свернет. Я другого такого человека не встречал. У меня нет слов!

Моя сестра не сразу заняла квартиру в Москве. Ее муж прислал слезное письмо и стал просить Ингу приехать. Он винил себя и всеобщее помешательство, которое обуяло всеми людьми страны Советов. Однако я, прочитав его письмо, отчего то ему не поверил и сказал сестре, стоящей уже с чемоданами наготове:

— Инга, ты ему зря веришь! Я согласен, он так и думает, как написал, но он не крепок, он может изменить свое мнение. Толпа напрет на него, и он снова будет не твоим. — Еще, я чтобы ее поддержать добавил:

— Ты там, далеко, не забывай, каким был долгим для тебя путь к отцу, сколько прошло лет, прежде чем ты смогла сказать: «Здравствуй папа!» Мы всегда будем тебе рады! Приезжай!

Инга обняла меня крепко-крепко, и несколько подумав, притянула к себе и поцеловала. Возможно, она думала, что прощается навсегда. Я так ни считал и поэтому расстался с ней просто без слез.

Моя жена не смогла проститься с Ингой. Она задержалась на работе. Ждать ее было опасно: мы могли опоздать к поезду. Это еще был один симптом того, что моя сводная сестра должна была вернуться. Изменений к лучшему, тех на которые она надеялась, ожидать не следовало.

Наш отец был печален. Он не хотел отпускать дочь, мою сводную сестру даже после того, когда ее вещи были занесены в вагон, уложены, просил остаться. Но она рвалась на родину. Родина ее была там — далеко на юге на территории другого государства — чужого государства.

20

Николай Валентович запутался с квартирами. Вначале все шло хорошо, как надо, но после у него случайно появился завистник из администрации нашего городка, выбранный жителями. Уже практиковались, так называемое свободное волеизъявление народа — выборы и этот тип имел все черты свободного человека, то есть такого, который был готов сделать плохо, тому от кого его судьба не зависела.

Однако мой отец не долго ходил с грустным видом. Он был находчив и быстро нашел выход. Правда, для этого ему понадобился я. И не только я, моя жена Светлана Филипповна с сыном.

Положение с квартирами было осложнено тем, что дом в городке никак не подходил под дачу, как был освидетельствован благодаря напористости Николая Валентовича. Новый глава городка напирал и требовал пересмотра дела.

— Все, пропала квартира в Москве! — сказал однажды отец, — пропала, если я, что-либо не сделаю такое… — и он многозначительно крутанул головой.

— Я, должен ее получить! — выдохнул он. — Должен.

Наверное, неделю размышлял Николай Валентович, просчитывая в уме все варианты. Ничего лучшего он придумать не мог, как позвонить мне — сыну и попросить помощи:

— Андрей, приезжай вместе со своей семьей я хочу с вами поговорить! Я, завтра вечером, жду вас. Вот так! — сказал Николай Валентович.

— А мать знает, что ты задумал? — спросил я.

— Знает! — ответил голос в трубке.

Я понадеялся на Любовь Ивановну. Она всегда хотела, чтобы я не был похожим на отца. Отличался от него, нет не лицом — поступками. Любовь Ивановна не могла разрешить Николаю Валентовичу экспериментировать со мной и со Светланой Филипповной. У нас ведь был ребенок — их внук — Максимка. Любовь Ивановна дала Филиппу Григорьевичу слово приглядывать за его дочерью. Она уже не была рядом, но соглашение оставалось в силе.

Наступил день, и я вместе с семьей забравшись в «Жигуленок» отправился навстречу с отцом. По дороге мы заехали в магазин — хотели купить хлеб — дома не было ни крошки, однако не смогли, нам повстречалась Валентина. Она отвлекла нас:

— Мы теперь живем отдельно от родителей, подфартило, — сказала женщина, — купили дом, да и еще, — вывалила она вдруг, взяв меня за пуговицу пиджака, игнорируя стоящую рядом Светлану: «Виктора уволили с завода, и он не может найти себе работу. Не знаю, что и делать. Андрей, помоги ему!». — Я, находясь рядом, ощутил странную дрожь в теле. Еле себя успокоил и тут же поспешил ретироваться.

— Валя, я работаю в техникуме и не могу ему помочь, ты же знаешь это! Вот моя жена, — я скосил глаза в сторону Светланы, ища у нее помощи, — она работает в той же отрасли, в которой работал Виктор, наверное, имеет связи, может что-то и подыщет ему. Ну, пока! Нам нужно торопиться.

Но мы уехать так сразу не смогли. Валентина рассказала нам о причине увольнения Виктора. На заводе было плохо: зарплата стала мизерной, ее постоянно задерживали, порой не выдавали месяцами. Мой друг, да ни он один, так многие делали — стал таскать с завода, что можно и продавать тут же у проходной.

В сквере у них образовался произвольный рынок. Чего там только не было: электрики несли лампочки, патроны, розетки, вилки, провода и другую всячину; водопроводчики и сантехники выставляли краны, патрубки, прокладки, а мой товарищ не мелочился — вытащил на продажу сварочный аппарат. Он никогда вором не был — деньги были нужны. Его кормили обещаниями, что вот-вот дадут зарплату, не дали. Он мне после, когда мы встретились, так и сказал:

— Ну, сколько можно терпеть? Руководство виновато! Не мы исполнители должны заботиться о работе — они. Наше дело выполнять эту самую работу. Андрей, ты знаешь, что они говорят, ни за что не догадаешься… Потерпите немного! Вот, что они нам советуют.