Эйнемида II. Право слабого. - Антон Чигинёв

– Я Кинана Аэропида, дочь Пердикки, сестра и жена могучего царя Аминты, повелителя Герии, –провозгласила Кинана, высокомерно глядя на гисеров сверху вниз. – Кто ты такой и зачем явился в мою землю?

– Ого, царица герозов! – расхохотался гисер, хлопнув себя по ноге. – Вот это встреча! Что ты здесь делаешь, так далеко от дворца? Здесь опасные места. Не боишся порвать платье, или там поцарапаться? – его спутники засмеялись, среди герийцев пробежал гневный шёпоток.

– Я задала тебе вопрос, чужеземец. Потом я решу, достоин ли ты говорить со мной.

– Ого, а ты гордая, – гисер снова рассмеялся. – Но мы ведь знакомы. Я Ангвеземест – вождь клана Авсенз и избранный предводитель свободных кланов.

Он снял шлем, открыв смуглое гладко выбритое лицо с хищно заострённым носом и искривлёнными в самоуверенной усмешке тонкими губами. От чёрных, как смоль, волос гисера, ниспадающих ниже плеч, не отказалась бы ни одна женщина. Красивый мужчина. Кинана невольно обратила внимание на обнажённые выше предплечий руки, бугрящиеся стальными мускулами, и мысленно обругала себя последними словами. Не хватает ещё заглядываться на варвара, явившегося проливать кровь герийцев.

– Да, я видела тебя на своей свадьбе: ты и твои соотечественники заверяли моего мужа в верности договорам и приносили дары дружбы. Ты привёл всех этих людей, чтобы ещё раз засвидетельствовать дружбу? Я же не могу заподозрить мужчину и вождя в том, что он не держит своего слова.

– Наше слово крепко: мы любим мир с нашими друзьями герозами, но какая же это дружба, когда один друг владеет имуществом другого, точно своим? На этих лугах деды моих дедов выгуливали коней и пасли скот. Верните нам нашу землю, и будет дружба. Будем лить не кровь твоих людей, а вино.

– Проще говоря, ты ищешь оправдания обману. Эти земли завоёваны моим отцом в честном бою, и ваши старейшины целовали свои мечи, заключив договор. Это наша земля, мы ей не торгуем! Забирай своих людей и уходи, или пожалеешь об этом!

– Пожалею? И кто же заставит меня пожалеть? Уж не ты ли, женщина?

– Скоро сюда придёт мой муж с войском и истребит вас, а потом пойдёт в вашу землю и предаст ваши дома огню и мечу. Или вы забыли, что бывает, если разгневать Герию? Или уроки моего отца не пошли вам впрок? Убирайтесь, ради своих жён и детей! Подумайте о них, если не дорожите собственными жизнями.

– Твой муж? – рассмеялся гисер. – Могучий царь Аминта! – он издевательски поклонился. – Что ж, пусть приходит. Я видел его душу, царица герозов: он слаб и изнежен, будто бы его отцом не был сам Толстый Медведь. Даже у женщины, вроде тебя, больше силы, чем у него. Пусть приходит – хотел бы я на это посмотреть! Только он не придёт. Он на юге, вкусно ест, сладко пьёт, а вместо себя шлёт в бой жену.

– Ты заплатишь за эти слова! – гневно сказала Кинана. – Такой как ты не смеет говорить о царе Герии без почтения! Мой дядя Сосфен заколотит их в твой грязный рот! Или это имя тоже тебя не пугает?!

– Ах, то есть если не получится спрятаться за бабской юбкой, он спрячется за старика? – оскорбления явно не задевали Ангвеземеста, казалось, разговор его забавляет.

– Мой муж – царь Герии, он силён, мудр, и повелевает многими! Он сокрушит тебя и заставит пожалеть о твоей наглости и вероломстве! Уходите все немедля, и, быть может, он сжалится над вами, ибо милосерден!

Слышал бы кто-то из знакомых – хотя, прозвучало довольно уверенно. На Ангвеземеста угроза не произвела ни малейшего впечатления: он опять рассмеялся.

– Послушай, женщина, зачем ты впустую сотрясаешь воздух, говоря то, чему цена – мочевой пузырь дохлой овцы? Ведь мы же оба знаем, что всё это, до последнего слова, ложь! Я же видел тебя на пиру, и видел, какими глазами ты смотрела на своего царя. Тебя можно понять: такой жалкий и слабый муж не способен удовлетворить такую как ты... А знаешь, ты мне нравишься, царица! Жена у меня есть, но это не беда: мужчина может иметь столько женщин, на сколько у него хватит сил. Бросай своего слабака и пошли со мной. Ты узнаешь, что такое настоящий мужчина, а твои люди останутся живы. Пусть уходят, куда хотят, и им никто не причинит вреда – даю слово. Ну что, согласна?

На стенах зазвучали гневные крики и угрозы, кто-то даже потянулся за дротиком, но Кинана властно подняла руку. Гисер довольно улыбался.

– Ты предлагаешь мне променять царя Герии на вождя варваров и поверить нарушившему слово? Глупее предложения я не слышала в жизни! Не испытывай моё милосердие более, ибо оно уже иссякло. Забирай своих людей и уходи, тогда, быть может, я сделаю вид, что не слышала этих глупых слов. Иначе я сама заставлю тебя пожалеть об этом.

– Ты? – засмеялся Ангвеземест. – Ты, женщина, заставишь меня пожалеть?

– Я. Попробуй лишь сунуться сюда – я разобью тебя, и пусть тогда твои боги подарят тебе смерть в бою.

На сей раз к хохоту Ангвеземеста присоединились и остальные гисеры. Герийцы наблюдали за ними в гробовом молчании.

– Послушай, царица, напрасно ты лезешь в дела мужчин, – сказал вождь, отсмеявшись. – Забота женщины –дети и хозяйство, забота мужчин – война, а если всё будет наоборот, то небо с землёй поменяются местами, и мы будем ходить по облакам. Ты влезла в то, о чём не смыслишь и ничего хорошего из этого не выйдет. Разобьёшь меня! Воистину, такая глупость придёт в голову только женщине! Сколько вас там? Тысяча? Две? Всё это пыль рядом с нашим войском, – он презрительно щёлкнул пальцами. – Вот что мы сделаем с вами, и даже не успеем вспотеть. Не веришь мне, спроси того, кто стоит рядом с тобой, и он тебе скажет, что я говорю правду. Нет, царица, выбор у тебя простой: будешь глупить – погибнешь сама и погубишь своих людей, поступишь умно... Клянусь Тавезом, уже этой ночью ты будешь кричать от счастья, какого до сих пор не знала, и искусаешь свои губы до крови. Вот твой выбор – выбирай!

– Ты ошибаешься, варвар. В этом нет никакого выбора.

– Подумай, царица. Не жалко себя, подумай о других. Твоё упрямство