Книга о Граде женском - Кристина Пизанская

охраняли волшебные чары и, согласно пророчеству, никто не мог бы заполучить это руно кроме избранного благородного воина. Узнав об этом, Ясон, желавший упрочить свою славу, отправился в Колхиду с товарищами, чтобы испытать себя в этом предприятии. Когда он прибыл туда, царь сказал, что получить руно невозможно ни силой оружия, ни доблестью мужа, поскольку оно заколдовано, и многие воины, пытавшиеся это сделать, погибли, не добившись его. Он также с сожалением заметил, что Ясон, видимо, тоже быстро потеряет свою жизнь. Ясон сказал, что не отступится от дела даже под страхом смерти, раз уж затеял его. Дочь царя Медея, увидев красоту Ясона и услышав о его славе, подумала, что он для нее пара и никого более достойного ее любви нет. Она захотела спасти его от смерти, для этого долго и вволю беседовала с ним, снабдила его чарами и волшебными средствами, которых знала очень много. Медея научила его, какими путями можно заполучить золотое руно. Ясон же обещал взять ее в жены, и не жениться ни на какой другой женщине, клялся в верной и вечной любви. Но он солгал и не сдержал этой клятвы, так как, добившись того, что ему было нужно, оставил Медею ради другой. Она же скорее дала бы себя растерзать, чем поступила бы подобным образом. Медея впала в отчаяние, и ее сердце никогда больше не радовалось.

CV. О Фисбе

— Овидий, как ты знаешь, рассказывает в своей книге «Метаморфоз»[310], что в городе Вавилоне жили два богатых и знатных человека, которые были настолько близкими соседями, что их дворцы примыкали друг к другу. У них были дети, прекрасные и воспитанные, у одного — сын по имени Пирам, у другого — дочь, которую звали Фисба. Они, еще бесхитростными детьми, когда им было по семь лет, полюбили друг друга так сильно, что не могли жить друг без друга. Им не терпелось встать пораньше, чтобы пойти играть и там увидеться, и они с неохотой уходили на обед каждый в свой дом, и во всех играх можно было увидеть, как они играют вместе. Так продолжалось долго, они уже подросли. Вместе с возрастом увеличивалось и пламя любви в их сердцах. Оттого, что все время они были вместе, родилось подозрение, о котором сказали матери Фисбы. Она заперла дочь в ее покоях и в гневе обещала хранить ее от домогательств Пирама. Это заключение Фисбы так опечалило молодых людей, что они стали плакать и жаловаться, и очень горевали, что не могут больше видеться. Долго длились их страдания, но взаимная их любовь не уменьшалась, а наоборот, хоть они и не виделись. Чем больше проходило лет, тем больше они любили друг друга, вот они уже достигли пятнадцатилетия. Однажды, случай распорядился так: Фисба, ни о чем другом и не помышлявшая, сидела, заплаканная, одна в своей комнате и смотрела на стену, которая разделяла их дворцы. Она сказала жалобно: «Эх, твердая каменная стена, разлучающая меня с моим другом, если бы в тебе была хоть какая-нибудь жалость, ты бы раскололась, чтобы я могла увидеть того, кого я так желаю видеть». Как только она произнесла эти слова, то увидела в одном уголке стены трещину, через которую лился свет с другой стороны. Она поспешила к трещине и пряжкой своего пояса, ведь не было у нее другого инструмента, расширила отверстие так, чтобы просунуть пряжку на другую сторону, и чтобы ее заметил Пирам. Так и получилось, и влюбленные стали часто встречаться у этой щели, разговаривать и оплакивать свое жалкое положение. В конце концов, движимые великой любовью, они сговорились бежать от своих родителей, ночью, тайком, и встретиться за городом у источника под белой стеной, там, где в детстве они очень часто играли вместе. Поскольку любовь Фисбы была сильнее, она явилась к источнику первой. Пока она ожидала своего друга, к источнику пришел лев. Испугавшись его рыка, Фисба спряталась поблизости в кустах. В спешке она обронила свое покрывало. Оно осталось лежать возле источника, и лев отрыгнул рядом с ним внутренности зверя, которого он до этого сожрал. Пирам пришел до того, как Фисба осмелилась выйти из своего укрытия. При свете луны он увидел покрывало Фисбы и внутренности зверя и подумал, что его подруга погибла. От горя он выхватил меч и немедленно убил себя. Он уже умирал, когда пришла Фисба и по покрывалу, которое он прижал к груди, поняла причину этого злосчастья. Горе ее было так велико, что она не захотела жить. Когда она увидела, что ее друг испустил дух, то она горько оплакивала его и заколола себя этим же мечом.

CVI. О Геро

— Благородная девушка Геро любила Леандра[311] не меньше, чем Фисба Пирама. Леандр, ради сохранения ее чести, предпочитал сам подвергаться большой опасности, чтобы любовь их осталась тайной. Вместо того, чтобы открыто на глазах у всех посещать свою возлюбленную, он приобрел привычку подниматься среди ночи с постели, чтобы никто не увидел, и в одиночестве идти к морскому заливу под названием Геллеспонт. Он переплывал залив и добирался до замка под названием Абидос на другой стороне залива, где Геро ждала его у окна. Длинными зимними ночами она держала у окна зажженный факел, чтобы он указывал Леандру направление. Многие годы влюбленные продолжали так встречаться, пока Фортуна не позавидовала их радости и не пожелала лишить их ее. Однажды зимой случилось так, что поднялась опасная буря, вздыбившая тяжелое море, и эта буря длилась много дней, не прекращаясь. Желание влюбленных увидеть друг друга становилось невыносимым, и они очень горевали, что так долго не утихает ветер и непогода. В конце концов, великое желание погнало Леандра — видя в окне факел, который держала Геро, он подумал, что так она его зовет и что будет малодушием, если он откажется, какой бы опасности он ни подвергался. Увы! Несчастная боялась за него и охотно запретила бы ему подвергаться такой опасности, но факел держала на всякий случай, если вдруг он отправится в путь. Злая судьба устроила так, что Леандр, отплыв от берега, не смог бороться с морскими волнами, они отнесли его далеко, и он утонул. Бедная Геро, которой сердце подсказало, что случилось, не переставала плакать. Когда забрезжил рассвет, она, не спав и не отдыхав всю ночь, снова подошла к окну, где пробыла всю ночь. Когда она увидела тело своего возлюбленного в волнах, не желая жить