Русская революция. Книга 3. Россия под большевиками. 1918—1924 - Ричард Эдгар Пайпс

тем, что Радек, числившийся на Кинтальской конференции 1916 г. рупором голландского пролетариата и в марте 1919 г. несший обязанности посланника Советской Украины в Германии, появился теперь как представитель рабочих Польши{600}. Большевики встретили сопротивление со стороны иностранных делегатов относительно составленной ими программы, но в итоге одержали верх. Настроение на конгрессе было эйфорическое, потому что в то время, как шли заседания, Красная Армия приближалась к Варшаве: казалось неизбежным, что скоро появится новая Польская советская республика, а вслед за этим восстания вспыхнут по всей Европе. В состоянии революционного вдохновения, близкого к делирию, Ленин телеграфировал Сталину в Харьков 23 июля шифрованное сообщение:

«Положение в Коминтерне превосходное: Зиновьев, Бухарин и также и я думаем, что следовало бы спровоцировать революцию тотчас в Италии. Мое личное мнение, что для этого надо советизировать Венгрию, а может быть также Чехию и Румынию. Надо обдумать внимательно. Сообщите Ваше подробное мнение»{601}.

* * *

Это поразительное послание может быть понято только в контексте решения, принятого в начале июля 1920 г. в разгар войны с Польшей: распространять революцию на Западную и Южную Европу. Как стало известно из лишь недавно опубликованной речи Ленина перед состоявшимся в сентябре того же года закрытым собранием коммунистической верхушки, Политбюро приняло решение не только выселить поляков с советской территории и не только советизировать Польшу, но и использовать сам конфликт как предлог для разворачивания общего наступления на Запад.

Польша провозгласила независимость в ноябре 1918 г. Версальский договор признал ее суверенитет и определил западные границы государства. Однако местоположение польско-российской границы должно было оставаться неопределенным вплоть до того момента, как гражданская война в России закончится и образуется полномочное правительство, способное вести переговоры. В декабре 1919 г. Верховный совет союзников определил временную пограничную черту между двумя государствами, известную как «линия Керзона», очертания которой определялись по этнографическому принципу. Поляки не признали ее, поскольку лишались таким образом Литвы, Белоруссии и Галиции, на которые у них имелись исторически обоснованные, по их мнению, притязания[96]. Кроме того, в то время как определилась линия Керзона, польская армия находилась уже в 30 км к востоку от нее. Пилсудский был исполнен решимости отхватить как можно больше русских земель, пока эта страна ведет гражданскую войну и не имеет возможности оказать ему достойное сопротивление. Его армии оккупировали Галицию и низложили местное украинское правительство, вслед за чем изгнали силы большевиков из Вильно. В середине февраля 1919 г. польские и советские войска вели короткие перестрелки, обозначившие фактическое начало войны между странами. Пилсудский, однако, не спешил воспользоваться создавшимся у него преимуществом, поскольку, как уже отмечалось выше, желал дать Москве шанс победить Деникина и с этой целью отдал своим войскам осенью 1919 г. приказ приостановить военные действия против Красной Армии. Он ждал, когда Деникин сойдет со сцены, чтобы начать наступление.

В то время Пилсудский еще, возможно, и мог бы заключить с Москвой мир на выгодных условиях. Но у него имелись далеко идущие геополитические проекты, значительно превосходившие, как это доказали события, силы и способности молодой Польской республики.

Вину за начало польско-русской войны обычно приписывают Польше, и неоспоримо, что боевые действия открыли ее войска, вошедшие в конце апреля на территорию Советской Украины. Тем не менее данные, полученные из советских архивов, свидетельствуют, что, если бы Польша не напала именно в то время, Красная Армия сделала бы попытку ее опередить. Советское Верховное командование начало разрабатывать планы операции против Польши уже в конце января 1920 г.{602}. Севернее припятских болот была создана высокая концентрация советских войск, и не позднее апреля их собирались послать в наступление{603}. Основной фронт планировали развернуть против Минска, а второстепенный Южный фронт — по линии Ровно — Ковель — Брест-Литовск. Конечная цель наступления держалась в тайне даже от командования фронтами; но, поскольку С.С.Каменев отдал приказ, чтобы оба фронта на польской территории соединились, не остается сомнений, что следующей фазой кампании должно было стать наступление на Варшаву и далее на Запад{604}. Гипотеза о том, что Москва строила планы захвата Польши, подтверждается недавно рассекреченной телеграммой, датированной 14 февраля 1920 г., посланной Лениным находящемуся с Южной армией в Харькове Сталину: в ней содержится просьба дать информацию о шагах, предпринятых для создания «Галицкого ударного кулака»{605}.

Наступление поляков сбило все действия, какими должен был открыться, как это станет ясно из обсуждаемого нами ниже проделанного Лениным ретроспективного анализа, общий поход Советов на Западную Европу.

В марте 1920 г. Пилсудский объявил себя маршалом и лично возглавил 300 000 войск, находившихся на Восточном фронте. В течение марта — апреля поляки вели переговоры с Петлюрой, результаты которых вылились 21 апреля в секретный протокол. Согласно ему Польша признавала Петлюру главой независимой Украины и обещала вернуть ему Киев. Петлюра в обмен «уступал» Галицию Польше[97]. Дипломатическое соглашение 24 апреля дополнили тайным военным договором, предусматривающим совместное ведение операций и последующий вывод польских войск с Украины{606}.

Польская армия, частям которой приходилось биться за разные стороны во время мировой войны, отличалась высоким боевым духом, но была плохо экипирована. Британия отказывалась помогать ей на том основании, что уже оказала содействие белым, а выручать поляков было делом Франции. Французы, как это было всегда им свойственно, ничего не давали даром: вместо непосредственной помощи они предложили полякам кредит в 375 млн франков, что давало возможность приобрести по действующим рыночным ценам не востребованные самой Францией военное снаряжение и боеприпасы, частично в свое время захваченные у Германии. США предложили кредит в 56 млн долларов на приобретение припасов, оставленных их войсками на территории Франции{607}.

25 апреля численно превосходящая противника польская армия при поддержке двух украинских дивизий взяла Житомир и двинулась на Киев[98]. Двенадцатая красная армия отступила, несмотря на то что готовилась к боям еще в январе: она была ослаблена мятежами и дезертирством, особенно в украинских частях. Красным приходилось также отбиваться от достаточно эффективных действий партизан у себя в тылу. 7 мая поляки заняли столицу Украины: это явилось пятнадцатой сменой власти в Киеве за три года. Потери польской стороны составляли 150 человек убитыми и вдвое больше — ранеными.

Но триумф Польши оказался недолговечным. Ожидавшегося восстания украинского населения не произошло. Более того, вторжение вызвало в России невиданный патриотический подъем, сплотивший социалистов, либералов и даже консерваторов в поддержку коммунистов, защищавших страну от иностранного агрессора. 30 мая советская пресса опубликовала воззвание генерала Алексея Брусилова, командовавшего наступлением русской армии в 1916 г.: он