Камни падают в небо - Анатолий Фёдорович Черняев

волну воздушного разряжения. Ни один тепловой взрыв, кроме взрыва вакуумной бомбы, разряжения не создает. И, следовательно, перед нами официальное приборное свидетельство выброса эфира.

• Остроконечный перелом волны в экстремальных точках амплитуды. Эта особенность характерна именно для солитонных волн, которые в своем движении во времени не расплываются, а изменяют форму с синусоидальной на пикообразную, ломаную. И это тоже свидетельствует о наличии в волне эфира и о ее солитонной структурной составляющей.

Теперь, рассмотрев по-новому барограммы, вернемся к иркутской сейсмограмме, по которой определялось время падения метеорита 7 ч. 14 мин. или 0 ч. 14 мин. мирового времени, т.е. времени возникновения кратера, породившего гравиболид.

Изучение сейсмограмм Тунгусского «метеорита» производилось И.П. Пасечником [12], анализировавшего четыре сейсмограммы, на которых записан «взрыв» тунгусского «метеорита», и по каждой из них вычислившего примерное время «взрыва» (таблица 6) по мировому времени.

Отмечу, что в таблице 6 время взрыва «метеорита» для каждой сейсмостанции несколько отличается от других. И хотя это различие незначительно и легко объяснимо природными условиями, оно может быть вызвано и другими условиями, теми, с которыми нам еще не приходилось встречаться. И об этом впервые тоже высказался свидетель. Но по порядку.

Таблица 6.

Город

расст.,

км

время

регис.

ч.м.

скор.

с/вол.

км/с.

расч.

время,

ч.м.

Иркутск

970

0.18,2

- 3,5

0.13,8

Ташкент

3090

0.32,0

- 3,2

0.15,4

Тифлис

4310

0.40,8

- 2,8

0.14,9

Иена

5230

0.46,0

- 2.8

0.14,6

Ранее я предположил, что на иркутской сейсмостанции работали по железнодорожному времени и, исходя из этого предположения, определил время, проставленное на барограммах различных метеостанций, а по ним и примерное место выхода гравиболида. Но таблица 7 показывает, что время от иркутской сейсмограммы и время Ташкента, Тифлиса и Иены совпадают. Конечно, с некоторой натяжкой можно было бы предположить, что и в Ташкенте и в Тифлисе (это Российская империя) при постановке времени на сейсмографах ориентировались на московское железнодорожное время. Но тогда как быть с Иеной (это Германия). Иена ведь никак не может ориентироваться на московское время. Да и к Гринвичу она ближе, чем Москва. И потому от московского времени на сейсмограмме иркутской обсерватории приходится тоже отказываться. Но тогда надо отказываться и от расчета времени по барограммам. Или предположить, что сейсмическая волна двигалась от кратера почти с такой же скоростью, как и воздушная. Что просто невозможно. И выхода из тупика на основе известных физических законов нет.

Но подсказка имеется в необычном свидетельстве шофера Павла (к сожалению, он не назвал свою фамилию, хотя я его об этом спрашивал, похоже, постеснялся) об особенности, сопровождавшей выброс сасовского гравиболида. Приведу еще раз это свидетельство:

«Я ... поинтересовался у шофера, слышал ли он взрыв».

«Да, слышал и взрыв, и хлопки, а взрыв одновременно с землетрясением».

«Далеко ли живете», - продолжал я.

«Километров пять севернее воронки».

«Но если землетрясение от взрыва, то его Вы услышите секунд на пятнадцать позже».

Шофер упорствует: «Нет одновременно».

Это очень важная подробность. И поверить в нее было достаточно сложно. Но ситуация в Сасове оказывается такой же, которая отображена приборной регистрацией «Тунгусского» гравиболида. Пять километров сасовская воздушная и гравитационная волны миновали за одинаковое время. Вот почему я тогда с недоверием отнесся к этой информации, но все же в предыдущей книге ее описал. Аналогичный результат, получаемый при анализе барограмм и сейсмограмм Тунгусского «метеорита», свидетельствует о том, что отмеченная Павлом одновременность не является случайностью, а носит закономерный характер для выхода гравиболида из глубин. И, видимо, связана с замедлением времени, которое несет следующий за гравиболидом эфир.

Как уже выше говорилось, выходящий из глубин эфир насыщает стенки шнура в породах Земли, замедляя тем самым, все движения их относительно друг друга, и других пород, как бы «замораживая» или, иначе говоря, проводя «анестезию» шнура. Величина замедления определяется и свойствами эфира, и свойствами пород, и конфигурацией образовавшегося кратера. А продолжительность «анестезии» - величиной энергии гравитационного сжатия, которой обладал гравиболид и конфигурацией образовавшегося кратера. Поэтому «выскакивание» из Земли гравиболида сопровождалось быстрым схлопыванием большого объема воздуха и более медленным и неравномерным по объему его расширением (с разницей в минуты). Именно неравномерность расширения насыщенного эфиром воздуха и вызывает, вероятно, образование направленных «лучевых» волн разряжения. А потому и эфиро-воздушные волны будут не одновременно (с разницей в несколько минут) достигать метеостанций и фиксироваться барографами, создавая некоторую пеструю неопределенность во временных показаниях барограмм.

Аналогичное, но намного медленнее, происходит и со стенками шнура. Точно так же стенки канала-шнура, по которому поднимается гравиболид, насыщаются эфиром, несущим «медленное» время. Точно так же на «рассасывание» эфира после выхода гравиболида требуется время, но теперь уже определяемое десятками минут. Точно так же сейсмические волны от кратера будут отходить в разных направлениях в различное время и разной интенсивности. (Вот, должно быть, основная причина того, что из 15 действующих сейсмических станций России только три зафиксировали землетрясение от Тунгусского гравиболида, а не несовершенство установленной на них аппаратуры, как это предполагает И.П. Пасечник). Да и в Сасове тоже отмечалось, что землетрясение проходило как-то странно: в северном направлении и довольно далеко оно ощущалось очень заметно, особенно в девятиэтажных домах, а в остальных районах города и намного ближе практически не отмечалось.

Поэтому можно предположить, что сейсмоволна от кратера начала распространяться на восток в сторону Иркутска минут через 20-30 после выхода гравиболида (вот откуда неопределенный по длительности сдвиг времени) и минут через 5-8 после нее - на запад в сторону Ташкента, Тифлиса, Иены. И естественно поэтому, что воздушная ударная волна, «оторвавшаяся» от кратера на те же 20-30 мин. раньше, подошла к городу на такой малый промежуток (10 мин.) позже времени подхода сейсмоволны. Вот почему создалось впечатление того, что сейсмостанция ставила на своих приборах железнодорожное время. А были ли другие направления распространения сейсмоволн, сказать затруднительно. Однако о том, что их, скорее всего, не было, свидетельствует отсутствие сейсмограмм в северном и южном направлениях с записями землетрясения от возникновения кратера. Данная ситуация в общем исключает возможность точного расчета времени