Зорге и другие. Японские тайны архивных дел - Александр Евгеньевич Куланов

конечно, вообще известен) по единственному факту его биографии: именно он 2 сентября 1945 года поставил подпись от имени Советского Союза на Акте о капитуляции Японии. Этот же факт неизбежно вызывает удивление. Почему Верховным главнокомандующим советскими вооружёнными силами Иосифом Сталиным для такой исторической миссии был выбран совершенно неизвестный за пределами армии человек – одна из самых больших загадок финального этапа Второй мировой войны. Возможно даже, она носит не только исторический, но и политический характер. Сам же генерал Деревянко не мог чётко и точно объяснить причины своего назначения или почему-то не хотел делать этого. Как военный человек, он выполнил приказ, не раздумывая вслух о том, как и почему этот приказ был ему отдан.

Сильный разведчик

Кузьма Николаевич Деревянко родился в самый разгар Русско-японской войны – осенью 1904 года (точные даты в документах разнятся) в селе Косеновка Киевской губернии Российской империи (сейчас это место относится к Черкасской области Украины) в семье украинцев. Пока империя воевала на востоке с другой империей, внутри неё самой то тут, то там вспыхивали многочисленные восстания против царского правительства. Все эти мятежи и бунты, ставшие неудачной попыткой или «генеральной репетицией» революции, к середине 1905 года были подавлены войсками и полицией. Однако преследование участников волнений и репрессии в отношении их растянулись надолго. В 1907 году за участие в одном таком локальном восстании арестовали отца Кузьмы – каменотёса Николая Деревянко. Деревенского пролетария сослали в небольшой городок почти в тысяче километрах к северу от Москвы – Великий Устюг. Семья сосланного, в том числе трёхлетний Кузьма, последовала за отцом. Там, в Вологодской губернии, Деревянко прожили шесть лет, после чего все вместе вернулись на родину.

В Великом Устюге Кузьма пошёл в школу, но ни там, ни в родной Косеновке получить среднее образование у него не получилось. Уже после третьего класса мальчик окончательно бросил учёбу и отправился работать каменотёсом, чтобы помочь родным. Революция 1917 года изменила всю его жизнь, став для полуграмотного деревенского мальчишки социальным лифтом, вознёсшим его на палубу линкора «Миссури» в последний день Второй мировой войны.

После Гражданской войны, в 1921 году Деревянко успел отучиться в «профагрошколе»265, но в деревне оставаться дальше не захотел. 25 августа 1922 года, в возрасте восемнадцати лет Кузьма добровольно пошёл на службу в Красную армию и был направлен для начальной подготовки в Киевскую военную школу. Оттуда его перевели в Харьковскую, где осуществлялась военная подготовка более высокого уровня. Существует недоказанная до сих пор версия, что именно в тот, харьковский, период Кузьма начал изучать японский язык. Часть дальнейшей жизни Деревянко была связана с военной разведкой, и поэтому уточнить эту деталь биографии мы не можем: значительный массив документов до сих пор остаётся нерассекреченным. В качестве свободной версии можно лишь предположить, что в Харькове в его руки попал один из дореволюционных словарей, и странный язык увлёк молодого человека своей экзотичностью. Конечно, ни о каком серьёзном изучении в этом случае говорить не приходится, хотя легенды утверждают, что по окончании школы Кузьма уже мог изъясняться и писать по-японски. Однако поверить в то, что он поднялся до такого уровня, изучая язык самостоятельно в условиях военной школы и без преподавателя, совершенно невозможно.

После окончания учёбы в Харькове Кузьма Николаевич на протяжении десяти лет служил в Красной армии на разных, в основном штабных, должностях. В 1933 году для получения высшего военного образования его отправили на учёбу в Москву, в Военную академию имени Фрунзе. Через год перевели на восточный факультет той же академии, где готовили разведчиков для работы в странах Азии, – туда же поступил и Владимир Константинов, но чуть позже. Что послужило причиной перевода, неизвестно. Возможно, он сообщил командованию о своём интересе к японскому языку в Харьковской школе или в какое-то другое время. Так или иначе, но точно известно, что в 1934 году в Москве Деревянко начал изучать английский и японский по специальной программе и по учебникам, предназначенным для языковой подготовки военных разведчиков.

И на службе, и в учёбе Деревянко всегда показывал высокие результаты, хотя и не стал абсолютным лидером. Кроме того, с детства привыкший к тяжёлому труду и хорошо развитый физически, в армии он стал отличным спортсменом. Деревянко входил в сборную Военной академии по футболу и участвовал в велопробеге от Москвы до Сталинграда и обратно, накатав в общей сложности около двух с половиной тысяч километров.

В 1936 году по окончании академии капитан Красной армии Кузьма Деревянко был направлен на службу в Разведывательное управление (РУ) РККА. С октября 1936-го по май 1938 года он служил в Казахстане, на станции Сары-Озек, через которую осуществлялась тайная переброска оружия из Советского Союза в Китай, в помощь китайским коммунистическим отрядам. По утверждению самого Деревянко, он в это время служил в Китае. Документы об этой службе пока неизвестны. Кузьма Николаевич, как минимум, мог там быть, но, скорее всего, только в краткосрочных командировках, связанных с сопровождением военных грузов и выполнением разведывательных заданий. Учитывая же, что Квантунская армия в указанный период уже вела боевые действия в Китае, мог и принимать участие в столкновениях с японскими войсками. Очень похоже, что именно так. Версия подтверждается тем, что 17 февраля 1938 года капитан Деревянко получил воинское звание майор, а ещё через месяц, 14 марта 1938-го, он был удостоен высшей советской награды, присваивавшейся за исключительно высокие заслуги перед государством, – ордена Ленина.

После возвращения из Средней Азии летом того же года Деревянко назначили начальником одного из административных отделов Разведывательного управления РККА, никак не связанного с оперативной (разведывательной) работой. Перевод боевого офицера в хозяйственники, произошедший, несмотря на получение им высокой награды, может объясняться тем, что в СССР в этот период развернулся широкомасштабный Большой террор. Среди репрессированных оказались родственники Кузьмы Николаевича – братья его отца, воевавшие в Гражданскую то ли против красных, то ли, как часто бывало на Украине, против всех. Супруга Деревянко была дочерью священника, что тоже было совсем не хорошо, но всё же Кузьме Николаевичу повезло – его не арестовали, а лишь перевели на должность, непосредственно не связанную с разведкой. Но началась проверка его лояльности, которая могла закончиться весьма печально. Это не давало ему возможности нормально работать, изматывало, разрушало психику. Деревянко справедливо возмущался: «Вся эта история для меня весьма поучительна и оскорбительна. Считая необходимым и обязательным изучение каждого человека, особенно работника РУ, и тщательное расследование всех относящихся к нему фактов отрицательного порядка, протестую и возмущаюсь всем моим существом против методов расследования и отношения ко мне в процессе разбора моего дела, являющихся яркими образцами перестраховки, самостраховки и карьеристско-собакевических приёмов»266.

Пытаясь защитить свою честь и помочь родине, Кузьма Николаевич обратился с крайне эмоциональным