Кандинский и я - Нина Николаевна Кандинская

на свои работы Кандинский назначал не «согласно прейскуранту», он действовал чисто субъективно. Если какая-то картина была особо близка его сердцу, он ставил высокую цену. Размер произведения, конечно, тоже имел значение.

Сейчас на художественном рынке очень мало картин Кандинского. Большинство из них уже заняли окончательное место в музеях по всему миру. Однако спрос на него, как и прежде, высок. Я совершенно уверена, что ограниченное предложение и высокий спрос еще выше поднимут цены. Кого-то, может быть, тревожит эта эскалация цен, меня эта тенденция не беспокоит, она лишь показывает, что творческое наследие Кандинского ценится все выше.

Великий художник, выдающаяся личность

Как я могла убедиться, русские — самые верные мужья. Французские мужья эгоцентричны, немецкие всегда демонстрируют свою маскулинность.

Я вышла замуж за русского человека редкого благородства, великого художника и выдающуюся личность. Если женщина действительно любит мужчину, она должна ответственно вести его хозяйство и уметь хорошо готовить. Она должна быть в тени своего мужа и пожертвовать многим, чтобы он смог состояться и работать, не обременяя себя заботами. Я это сделала, поэтому наш брак был таким счастливым, поэтому ни дня нашей жизни мы не провели врозь.

Было много препятствий, которые надо было преодолеть. Я пыталась всеми силами облегчить Кандинскому жизнь. Он обладал сильным характером, который очевиден в его искусстве. На уступки он шел лишь в том случае, если это не вредило его творчеству. Произведения Кандинского несут в себе особую мораль, очень ясную, передающуюся зрителю. Я часто слышала от посетителей выставок Кандинского: «Эти картины вдохновили и укрепили меня. Они придали мне сил».

Но уж моралистом Кандинский никогда не был. Морализаторство казалось скучным нам обоим. Он был верующим человеком, при этом нечасто посещал церковь. Мы ходили на службу только по случаю больших русских православных праздников, но и тут бывали исключения. Например, я помню, как в ночь на Пасху 1936 года мы слушали пасхальную службу по радио. Кандинский рассказал об этом в письме своему другу Рупфу, не умолчав о том, как скучает по московским пасхальным праздникам: «Утром мы мысленно отправимся в старую Москву, где в свое время так прекрасно и волнительно до глубины души праздновалась Пасха»{238}.

Кандинский был верным мужем. Поскольку он был красив, образован, элегантен, умен, имел представительную фигуру, он пользовался большим успехом у женского пола. Но в окружении женщин оставался почти равнодушен. Между нами царило полное доверие, и я никогда не ревновала, если женщины крутились вокруг него.

Ему было важно видеть меня хорошо и элегантно одетой. Ему доставляло удовольствие, когда его женой восхищались. Помню, как на первую зарплату в Баухаусе он купил в одном из ювелирных магазинов сережки с черным и белым жемчугом, пришел с ними домой и, сияя от счастья, подарил мне. В частной жизни он был прирожденным щедрым кавалером.

Он рассказывал мне, что в юности отличался импульсивностью и порой неожиданно впадал в неконтролируемую ярость. Ему стоило больших усилий приучить себя к самодисциплине. Уже зрелым мужчиной он олицетворял самообладание, независимость и уравновешенность. Не скрою, что случались и такие дни, когда он казался мрачным и подавленным — в основном из-за творческих проблем. Но я не припомню случая, чтобы Кандинский утратил самообладание из-за каких-то внешних обстоятельств, ему было свойственно исключительное внутреннее равновесие.

Он был, в сущности, тихим человеком, не знавшим тщеславия. Как многих великих людей, его характеризовала скромность. Я считаю, что нескромные люди не могут стать большими художниками. Свою посредственность они стараются преодолеть дурными выходками.

Из уважения к правде Кандинский всегда признавался друзьям в своих ошибках и заблуждениях. Он обладал выраженным стремлением к чистоте и порядку. Эта черта характера особенно проявлялась в его мастерской. «Если художник терпит в своей мастерской грязь, это свидетельство дурного вкуса. Я могу заниматься живописью и в смокинге».

Во время работы он всегда надевал домашнюю куртку. С красками обращался бережно. Он ненавидел пятна краски на мебели или цветные кляксы на полу. К своей мастерской он относился как к святая святых. После работы он отдыхал, слушая музыку, читал или ходил в кино. В его библиотеке стояли книги Чарлза Диккенса, которого он читал в русских переводах, Гоголя, Достоевского и Толстого — это лишь основные имена. Во время отпуска он с удовольствием читал детективные романы.

Долгое время он увлекался астрологией и астрономией. Я, кстати, тоже. Интерес к этим вещам возник у нас еще в Баухаусе. Некоторые баухаусцы были восторженными приверженцами гороскопов и вели долгие дискуссии на эту тему. Гороскопы нам составлял Йост Шмидт. Я верю, что в гороскопах таится правда. Мы все — часть природы, а у природы свои законы. Гороскопы — итог глубокого изучения этих законов, и они находятся во взаимосвязи с людьми. Разумеется, было бы неправильно стать рабом гороскопов. Я интересуюсь ими, однако они не влияют на принятие мною решений. Кандинский тоже не ставил себя в зависимость от них.

Газеты Кандинский считал абсолютно никчемным изобретением, лишь отнимающим у людей время. Поэтому газет он принципиально не покупал. Зато с удовольствием слушал классическую музыку. В последние годы наше собрание грампластинок не включало записей Вагнера. Энтузиазм ранних лет по поводу «Лоэнгрина» давно прошел. Ему не нравились ни пафос, ни длительность опер Вагнера. Помню, как однажды в парижские годы мы пошли на оперу Вагнера, и это стоило Кандинскому больших сил. Он выдержал представление до конца только потому, что дирижировал наш друг Франц фон Хёсслин. Он очень просил нас прийти.

Абсурдно утверждать, что Кандинский был антропософом. Он сердился, когда кто-то называл его так. Он был открыт для антропософии, но не сделал ее основой своего мировоззрения. В его мюнхенском живописном классе училась девушка, принадлежавшая к Антропософскому обществу{239}. Рудольф Штайнер однажды просил Кандинского присоединиться к ним, но он отклонил предложение.

Родина творчества Кандинского

Какая страна претендует на Кандинского? Будь он сейчас жив, ему бы в голову не пришло назвать себя исключительно русским человеком. Да, он родился в России, но у нее мало оснований претендовать на его наследие. Произведения художника лежат в запасниках русских музеев, и этого достаточно для понимания того, какое место отводится там его творчеству.

Германия рано стала для Кандинского вторым домом, второй родиной. Именно здесь он пользовался большим уважением, что говорит о художественном чутье немцев. Франции, которой он был благодарен за гостеприимство, понадобилось слишком много времени, чтобы признать Кандинского как художника. И все же Франция стала