По звёздам Пса - Питер Хеллер

Должно быть прошла середина июня. Я потерял счет дням. Скорее всего это не хорошо. Без газет, без ничего напоминающего тебе о дате. Как только потерял счет, теперь уж навсегда.

Мы закончили оленину, осталась лишь сушеная потому что ее мы хранили для полета, и мы зарезали овцу и еле ее мясо два дня. Баранина и прошлогодняя картошка и свежая зелень, салат, горох. Дни стояли жаркие и медленный ручей и теплые ночи. Она пришла немного после прихода темноты, после того как я улегся на фланелевый спальный мешок поверх гамака в одной рубашке. Она была одета в длинную мужскую рубашку и ее кисть прошлась по моему лицу и далее по подбородку и она схватила за щетину моей бороды и дернула ее отчего я засмеялся. Месяц плыл над каньоном как упитанный корабль из света и я мог видеть ее очень ясно. Она держала одеяло. Она разложила его на землю рядом с гамаком и легла там на спину, одна рука заложена за голову. Она смотрела на луну, я смотрел на нее. Я протянул ступню через край гамака и коснулся ею шерсти одеяла оттолкнулся и раскачался.

Все убегаешь? пробормотала она.

Нет.

Я раскачивался. Она расстегнула рубашку. Половинки разошлись. Она оттолкнула ее с груди свободной рукой все продолжая смотреть в небеса она завела пальцы под край рубашки и скинула ее в сторону. Все открылось. Вдох и выдох дыхания. Во всю ее длину. В темноте она излучала мягкий свет изнутри словно волны разбивались о темноту. Гладкая бледная долина ее живота. И - вся она.

Боже мой, Хиг, не отворачивайся, не закрывай глаза. Дыши ровно! Ты обязан смотреть, дурачина! Это невежливо. Если ты не будешь смотреть ты обидишь ее этим. Для кого же ***** все это, для тебя же! Она что, как бы, просто спит по соседству.

Все это в моей зашумевшей голове. Говоря себе не будь невежливым, веди себя как взрослый. Запоминай все детали. Она же спасла тебя. Будь благодарным.

Старушка луна нарисовала ее без тени. Пальцы ноги уперлись в шерсть и я перестал раскачиваться. Я замер и рассматривал ее. Почти застыв в благоговейном ужасе. Таким же образом я рассматривал оленя вышедшего из леса: всего. Хиг, не может быть в действительности, слишком прекрасно. Не двигай мускулом или картина исчезнет.

Она не исчезла. Она повернула лицо на меня. В моем горле запершило.

А ты тут по соседству, сказал я как последний баран. Мой голос вышел из меня высоким словно ломающимся у юноши.

Она подняла одну бровь: может и так. Она приподнялась на локтях и сбросила рубашку вниз по рукам. Затем она перевернулась и улеглась на живот, ее голова на скрещенных руках. Предлагая моему вниманию еще один вид. Может мир идет к концу да только у тебя нет никакой защиты о нет.

Если ты хочешь, ты можешь просто смотреть на меня, сказала она. Похоже было слишком давно. Я не тороплюсь.

Она приподняла свой вкуснейший зад.

Ээ, ничего если пробежим быстро эту сцену.

Ээ аа.

Я слез с гамака, извился из рубашки и лег рядом с ней. Я не знаю почему, да только я начал думать о полете. Как будто есть проверочный список что надо сделать прежде чем заведешь двигатель, прежде чем покатишься по рулежке, прежде чем взлетишь. Как будто когда ты летаешь каждый день то все проходит гладко, по порядку, ты даже почти не смотришь на этот список, но как только проходит какое-то время простоя, раздумывешь все опять, рассматриваешь каждое действие из списка отдельно, стараешься сделать наверняка. Чтобы не было аварии.

Я забыл как начинать, сказал я. Я чувствую себя как...

Пятнадцатилетний так не скажет.

Да. Я-то думал как летчик. Летчик в возрасте с кучей проверочных пунктов. Чтобы не попасть в аварию.

Коснись моей спины, сказала она.

Я коснулся. Я слегка проскользил моими пальцами по ней. Ее кожа натягивалась и разглаживалась под ними. Я подумал о ветре пробегающем над полем пшеницы. Она еле слышно выдохнула.

Больно?

Нет. Боже мой, нет. Она произнесла это сквозь сложенные руки. Еле трогая но чувствуется очень хорошо.

Моя кисть обогнула подъем ее зада ее бедер края поверхности.

Мммм, пробормотала она. Может так и лучше когда забыл.

Она легла на бок и ее пальцы нашли мои волосы, мою бороду, запутались в них, притянула мое лицо в ее. Когда ее рот нашел мой я распался на части. Не взорвался как бомба или что-то вроде этого, просто распался. На несколько частей постепенно. Они уплыли отсюда, улетели на какую-то орбиту. В галактику разных частей. Сумасбродная медленно движущаяся аннигиляция. Центром был ее рот, ее волосы. Она. Медленно собираясь вместе вокруг нее. Никаких мыслей. Я перебрался на нее и у нее вырвался всхлип боли.

Подожди...

О. Блин. Поспешно слезая.

Ничего, ничего. Ладно. Я не такая уж хрупкая. Она толкнула меня на спину. Она поцеловала меня. Целовал и целовал ее волосы покрывшие меня. Она целовала мои глаза нос губы. Ее ртом, затем она приблизила свои груди к моему лицу и вновь целовала меня, касаясь сосками, глаза, нос, язык. И потом. Внезапно. Неожиданно. Она опустилась телом на меня. Сначала касание. Мокро. Словно ее рот. Сопротивление. Этот жар. Ужасно медленно, и вошел, сдаваясь.

О божемой, не двигайся. Все эти части. Она двигалась. Ее движение на мне звали эти части к себе звали их. Как качались вместе тысяча рыб увеличиваясь в размерах. Назад вперед. Как звезды в листьях. Я приблизился. В самое ее, в тот самый центр, где-то туда где был покой где все сливалось вместе. Ничего лишь само приближенье.

И затем я