США в XX веке. От бургера до Буша. Полная история - Алекс Каплан

Когда союзники начали обсуждать военные планы, позиция Рузвельта заключалась в том, чтобы оттянуть открытие второго фронта во Франции еще на год – до весны 1944 года, чтобы иметь тотальное превосходство над вермахтом и таким образом свести к минимуму американские потери. Уинстон Черчилль, в свою очередь, предлагал вообще не высаживаться во Франции, а прорываться через Италию, то есть с юга, в Центральную Европу. Позиция Сталина была наиболее прозрачной: сделайте уже хоть что-нибудь! В действительности он настаивал на открытии второго фронта во Франции, но, получив отказ, никак не мог повлиять на ситуацию – шел 1943 год, впереди была Курская битва, и военное положение Советского Союза оставалось довольно шатким. Еще ни разу СССР не удавалось выиграть летнюю кампанию, оттого любая конкретная помощь co стороны союзников была необходима, как глоток воздуха. Вполне вероятно, что Сталин также тогда обдумывал послевоенное устройство мира, но в начале 1943 года вермахт стоял в 300 километрах от Москвы и в 30 километрах от Ленинграда, а потому волноваться о том, как Красная армия будет решать вопрос, встретившись с англо-американскими войсками в Румынии, ему было недосуг. Таким образом, дело приняло естественное течение по пути своего наименьшего сопротивления. Англо-американское командование приступило к планированию вторжения в Италию, обещая Сталину начать операцию к летней кампании на Восточном фронте, чтобы облегчить положение Красной армии и оттянуть часть немецких сил на себя. Помимо этого, союзники пообещали Сталину разбомбить Германию в пух и прах, уничтожить всю военную промышленность и транспортную инфраструктуру – в целом сровнять агрессора с землей. В итоге часть данных СССР обещаний союзникам удалось сдержать. Люфтваффе пришлось перебросить значительные силы с Восточного фронта в Европу, и советским ВВС весной 1943 года впервые удалось добиться превосходства в воздухе. Высадка англо-американских войск на Сицилию стартовала через пять дней после начала Курской битвы. К середине 1943 года Италия стала самым слабым звеном в цепи государств – союзников нацистской Германии. Капитуляция в Северной Африке стоила стране ее лучших войск, а под Сталинградом был разгромлен Экспедиционный корпус, посланный в Россию. В Италии преобладали пораженческие настроения, так как никто, кроме Муссолини и кучки окружавших его фанатиков, не хотел воевать – особенно с американцами. В этом плане Сицилия занимала особую позицию, ведь там практически в каждой семье имелся проживавший в США родственник, которого почитали и уважали за те деньги, что он годами присылал своим близким. Между тем верховное итальянское командование поручило оборону Сицилии в основном местным дивизиям, состоявшим по большей части из крестьян, наивно полагая, что они будут усерднее защищать родной дом. Однако логика сицилийских солдат оказалась куда проще: они не хотели стрелять по американцам, которые в ответ могли сровнять их дома с землей. Более того, в рядах противника могли ненароком оказаться их родственники из Бруклина, и кто будет им тогда присылать деньги после войны. Когда армия США оккупировала Сицилию, американские солдаты итальянского происхождения действительно катали на армейских джипах свою многочисленную родню, раздавали им сигареты, шоколад и продовольствие – ко всеобщему восторгу и ликованию. Иными словами, англо-американское вторжение на Сицилию в ночь с 9 на 10 июля 1943 года прошло еще легче, чем операция в Северной Африке. Остров обороняли около 200 тысяч итальянцев и 40 тысяч немцев. В первый день союзники высадили 150 тысяч человек, при этом в общей сложности с их стороны в операции приняли участие 478 тысяч солдат и офицеров, из которых 250 тысяч были британцами и 228 тысяч – американцами. Сицилийский десант в первый день даже превзошел по масштабу первый день высадки в Нормандии. Итальянцы в подавляющем большинстве практически не оказывали никакого сопротивления, а сдавались в плен или отступали. Всего в плен попало около 140 тысяч итальянских военнослужащих – почти три четверти дислоцированных на острове войск, причем основная масса сдалась в самом начале боев. Общее командование союзными войсками, как и во время вторжения в Северную Африку, осуществлял генерал Эйзенхауэр. При этом силы союзников делились на две относительно равные части: Седьмую американскую армию под командованием генерала Паттона и Восьмую британскую армию под командованием генерала Монтгомери. Двум армиям союзников противостояли по большому счету лишь две немецкие дивизии, у которых под ногами путались ни на что в военном плане не годные остатки итальянских войск на Сицилии. Несмотря на столь большой перевес сил, генералу Эйзенхауэру понадобилось почти полтора месяца, чтобы взять остров под полный контроль – лишнее доказательство тому, насколько значительной оставалась разница между вермахтом и союзниками на поле боя. Но если в военном плане дела союзников на Сицилии шли туго, то успех на политической арене оказался сокрушительным. Уже через две недели после вторжения на остров итальянские фашисты выразили Муссолини свое недоверие на экстренном Большом фашистском совете, а вечером того же дня король Виктор Эммануил арестовал дуче. Новым премьер-министром страны стал маршал Бадольо – в прошлом трижды начальник Генерального штаба и наиболее убежденный антифашист из числа высшего генералитета Италии. И хотя новое правительство уверяло Гитлера в своей лояльности и готовности отстаивать нацистские идеалы до победного конца, оно тут же вступило в тайные переговоры с представителями союзников. В те дни британскому премьеру Уинстону Черчиллю казалось, что ход истории пошел по британскому сценарию, – а союзникам в Москве и Вашингтоне нечего было возразить. Удар в «мягкое подбрюшье» превзошел, казалось, самые смелые ожидания. Италия – основной сателлит Германии в Европе – готовилась перейти на сторону союзников, что в корне меняло баланс сил в Европе и открывало заднюю дверь в самое сердце континента без единого выстрела. Некоторым политикам уже виделось поражение Германии к концу 1943 года, поскольку при подобном соотношении сил продолжать сопротивление представлялось бессмысленным, даже для таких убежденных фанатиков, как Адольф Гитлер. В зоне итальянской ответственности находилась большая часть Балкан – Югославия, Албания, Греция, судьба которых напрямую зависела от судьбы самой Италии. В случае оккупации этих стран силами союзников положение Германии становилось совсем безнадежным, так как вермахту пришлось бы оборонять уже Румынию, Венгрию, Австрию, Баварию – не говоря о колоссальном Восточном фронте и необходимости держать крупные силы во Франции, Голландии, Дании, Норвегии. Однако недолгое торжество Уинстона Черчилля самым грубым образом прервал немецкий вермахт, совершивший, казалось, немыслимое. В начале сентября 1943 года итальянские политические дрязги дошли до военной развязки, а немногочисленным частям немецкой армии удалось выйти из безвыходного положения победителями. Шесть немецких дивизий