Наследник огня и пепла. Том ХI. Кровь вассалов - Владислав Добрый

Чуть объехав лекаря со стороны, чтобы заглянуть ему в лицо, я убедился, что он меня точно видит. Потому что он отвесил подзатыльник парнишке, который ему ассистировал. Они копались в боку голема. Тот вяло дёргался, как резиновая кукла. Парнишка, держал вокруг рук лекаря какое-то тряпье. А потом, увидев приближающегося меня, попытался поклониться, не отнимая рук от разреза.

— Не отвлекайся, — холодным голосом профессионала сказал ему лекарь. — Иначе погубишь больше, чем нужно. Простите, мой сеньор, но если я сейчас надлежащим образом поприветствую, то потеряю вашего чудесного слугу. А он, полагаю, весьма ценен.

— Прощаю, — машинально отозвался я. — Что ты делаешь с ним?

— Пять дней назад, когда мы пополняли запасы, какой-то негодяй из местных ткнул эту безобидную штуковину чем-то железным. Рана была неглубока, я склеил края, и это удивительное существо само смогло восстановиться. Но в последнее время я заметил, что оно слабеет. Жаль, что оно не может говорить. Полагаю, в нём остался кусок железа, и оттого нарушились потоки магии, которые в нём циркулируют… И я, кажется, нащупал. Да, вот оно. Держи как следует — не позволяй воздуху входить в рану, пока я не сведу края!

Последние слова относились к помощнику. Тот держал наготове пропитанную чем-то тряпку.

Лекарь выдернул руку в толстой кожаной перчатке. Я ожидал увидеть на его руке кровь или хотя бы слизь, но нет — только толстая кожи перчатки как будто слегка химией протравлена. В пальцах лекаря блеснул ржавый кусок железа. Он задумчиво посмотрел на него и сказал:

— Крестьянская коса. Дрянное железо. Странно, что оно не погнулось а сломилось… должно быть...

Голем глухо заворчал.

— Точно. Так, скорее, где мой клей?!

Второй помощник, стоявший всё это время в поклоне, разогнулся и подхватил горшочек с костра, одетыми в рукавицы руками. И уже с ним подскочив к лекарю. Через минуту они поставили заплатку на бок голема, пропитав составом из горшочка несколько кусков плотного сукна.

Пока они возились, я внимательно рассматривал лекаря.

Одежда как у караэнского подмастерья. Практичная, с кожаными вставками. Но в основном из натуральных тканей, окрашенная натуральными красителями, мечта любого экоактивиста. В реальности эта ткань превращалась в лохмотья при неосторожном ношении. Или, если кому ближе, в половую тряпку. Особенно в походе. Не говоря уже о том, что натуральный лён и шерсть впитывают запахи и начинают ужасно вонять. Неудивительно, что в моём мире все носят синтетику.

Из-за холода люди старались надеть на себя несколько слоёв одежды, становясь похожими на бомжей-наркоманов. Лекарь не особо выделялся на их фоне. Тем не менее, кроме одежды, в этом мире были и другие символы статуса.

На поясе лекаря болтался короткий, широкий, почти треугольный кинжал — в бессмысленно богатых серебряных ножнах с затейливым узором. Кинжал караэнского стиля — своеобразный паспорт гражданина города. Последнее время Серебряная палата взяла моду давать гражданство ремесленникам и мастеровым, тем самым привлекая в город новых людей. Это работало: в контадо уже открылись две арбалетные мастерские, которые вместе выдавали по десятку сносных, мощных арбалетов в месяц. И, возможно, скоро смогут делать ещё больше.

Но денег на дорогущий меч у таких граждан не было, а отделить себя от просто «понаехавших» хотелось. Вот и появилась мода на эти треугольные кинжалы.

Рядом на поясе висела железная штуковина — инструмент лекаря: стандартизированная мерная ложка и что-то ещё, с выбитым крупным номером — верный признак школы лекарей Вокулы. По соседству висел похожий на затейливый брелок набор медных колец — знак слушателя Караэнского университета.

Любопытный человек. На все руки мастер.

Даже не знаю, с чего начать расспросы. Вернее, знаю — с чего точно нельзя. За последние годы у меня было много практики. Спроси человека напрямую о его деле — и он выдаст односложный, скомканный ответ. Я говорю и о профессии, и о проблеме, с которой он обратился. Потому что рассказать в двух словах то, чем занимаешься всю жизнь, или то, что тебя гложет не один месяц — это как в двух словах объяснить новый язык.

Человек может попытаться. Но, скорее всего, у него не получится. Он раздосадуется и замкнется.

Поэтому нужно заходить издалека. Ох, не зря человечество придумало алкоголь и чайные церемонии.

Я решил начать с того, что спрошу, почему лекарь взял себе в помощники местных — а это были именно местные. В Долине Караэна не принято кланяться, это только в Луминаре своих работяг так выдрессировали.

Но лекарь опередил меня. Он заговорил первым.

— Нижайше и со стыдом прошу простить мне мой старый грех, сеньор Магн, герцог Караэнский. Стыд за него снедает меня постоянно. В оправдание скажу лишь, что то было временное помешательство после алхимического ритуала.

Он поклонился. И остался склонённым. К нему присоединились помощники. Голем заворочался, но лекарь резко распрямился и хлопнул порождение Красного Волока по темно-синей резиновой шкуре.

— Не двигайся! Я ещё не закончил!

Вёл он себя как врач из моего мира. Привычка командовать. И... Равнодушие к статусу, концентрация на деле. Я сузил глаза. Лекарь обернулся ко мне. Хотел было поклониться, но, заметив мой взгляд, не стал.

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Тут меня все зовут дядя Нанэ, — осторожно ответил лекарь. Его лицо изменилось. Кажется, он вспотел, несмотря на холод. Его взгляд скользнул по свите за моей спиной — по гогочущим дружинникам, что обсуждали недавнюю схватку, потом по Адреану. И задержался на нём. Прежде чем вернуться ко мне.

Он посмотрел прямо мне в глаза. Оценивающе. Потом, спохватившись, опустил взгляд.

Я положил руку на рукоять меча.

— Ты кажешься мне знакомым, — сказал я. — Ты. Но не твоё лицо.

Он напрягся и сунул руку в сумку на поясе. Та была завязана, он второй рукой дёрнул за узел — всего пара движений, — но к тому времени, когда рука всё же просунулась в мешок, я уже выхватил меч, немного подумал и послал Коровиэля вперёд. Коровка уловил перемену моего настроения, не увидев явной опасности, просто рванул вперёд и кованым нагрудником сшиб в грязь и лекаря, и его помощника. Скорее всего, потоптал бы их подковами, если бы я тут же не спрыгнул и не уселся верхом на лекаря, приставив к его горлу Коготь. Всё произошло быстро.

— Я тебе не враг, — прохрипел лекарь, морщась от боли.