Белые командиры Гражданской войны - Алексей Васильевич Шишов

После того как застрелился войсковой атаман А. М. Каледин, стало ясно, что белым не удержать Донской фронт от наступавших красногвардейских отрядов, прежде всего со стороны Донецкого каменноугольного бассейна, Царицына и Ставрополья. Ростову грозило окружение. Корнилов принял решение оставить Дон и уйти с добровольцами на Кубань. Там он надеялся получить помощь от кубанского казачества и горцев Северного Кавказа.

В полночь 9 февраля 1918 года части Добровольческой армии начали выход из Ростова в морозную, заснеженную степь. Бывший Верховный главнокомандующий России Л. Г. Корнилов, с «тощим» вещевым мешком и кавалерийским карабином за плечом, шел пешим в первых рядах.

Идущий за генералом текинец нес трехцветный флаг, сшитый за несколько часов до выступления в поход из девяти аршин белой, синей и красной материи. «До тех пор пока флаг этот развевался – Россия еще существовала». Этот стяг государственных цветов неизменно следовал за Лавром Георгиевичем до самой его гибели под Екатеринодаром.

У станицы Аксайской добровольцы перешли по льду Дон на его правобережье. Они шли с песней:

Дружно, корниловцы, в ногу,

С нами Корнилов идет;

Спасет он, поверьте, отчизну,

Не выдаст он русский народ…

В большой задонской станице Ольгинской Корнилов провел реорганизацию белой армии. Вся пехота добровольцев сводилась в три полка. Офицерским полком в 570 штыков командовал генерал С. Д. Марков. Партизанским полком из пеших донских партизанских отрядов (около тысячи человек, в основном офицеры) – генерал А. П. Богаевский. Корниловским ударным (около тысячи штыков) – полковник М. О. Неженцев. Юнкерским батальоном – генерал А. А. Боровский.

Кавалерию (более 800 конников) объединили в четыре дивизиона примерно равной численности. Первый был офицерским, второй состоял из конных партизан отряда Чернецова, третий – из донских казаков партизанских отрядов, четвертый был сводный.

Был создан один артиллерийский дивизион из 10 орудийных расчетов под командой полковника С. М. Икишева. Дивизион состоял из четырех батарей по две-три трехдюймовки в каждой. На одно орудие приходилось по 6 снарядов. Огневых запасов армия не имела.

В составе Добровольческой армии появился чехословацкий инженерный батальон капитана чеха Ивана Немчека, сдавшегося в плен русским в крепости Перемышль.

На то время белая Добровольческая армия была по численности меньше пехотного полка образца военного 1914 года более чем на полторы тысячи человек. По численности кавалерии – меньше кавалерийского или казачьего шестисотенного полка. В артиллерийском дивизионе полевых орудий имелось на треть меньше, чем полагалось по штатам военного времени.

Штатским лицам Л. Г. Корнилов приказал оставить армию, в том числе семьям офицеров. Это стало тяжелым моральным ударом для них, но иного выхода Лавр Георгиевич не видел: армия должна была иметь «ход».

Такая реорганизация ликвидировала отдельные батальоны и роты. Командиры батальонов переходили на положение ротных. Генерал-лейтенант Марков, бывший начальник штаба фронта, стал полковым командиром. Полковники командовали взводами.

Состав белой Добровольческой армии был поразителен не только для отечественной военной истории. Из 3700 ее бойцов, которые вышли из Ростова, 36 были генералами и 242 – штаб-офицерами, то есть старшими офицерами. 20 из них числились за Генеральным штабом.

Половина армии – 1848 человек заслужили офицерские погоны на фронтах Первой мировой войны. Из них штабс-капитанов было 251, поручиков – 394, подпоручиков – 535, прапорщиков – 668, в том числе произведенных из юнкеров старших курсов.

Нижних чинов в белой армии числилось 1067 человек. Из них кадетов и юнкеров – 437. При войсках находилось 118 гражданских беженцев и большое число врачей и медицинских сестер.

За четыре дня стоянки в станице Ольгинской был сформирован армейский обоз. Обозных лошадей и повозки покупали у местного населения с большим трудом и за большие деньги. Реквизиций было приказано генералом Корниловым не производить.

14 февраля Добровольческая армия двинулась в свой 1-й Кубанский поход, получивший название «Ледяной». Корнилову впоследствии был присужден знак «первопроходников» за № 1. Белые войска двинулись на Кубань, встав по сигналу серебряной Георгиевской трубы: «На молитву!» Над походной колонной веял трехцветный российский флаг.

В армейских рядах с винтовками и вещевыми мешками за плечами шли два бывших Верховных главнокомандующих России в Первой мировой войне – генералы от инфантерии Л. Г. Корнилов и М. В. Алексеев. Они шли вперед, утопая в глубоком снегу.

Народному комиссару по военным и морским делам В. А. Антонову-Овсеенко, командовавшему советскими войсками, направленными на подавление «калединщины», о выходе Добровольческой армии из станицы Ольгинской стало известно в тот же день. Он сразу же отдал телеграфное распоряжение об уничтожении корниловцев: «…истреблять их без пощады».

1-й Кубанский поход Добровольческой армии, по сути дела, был выходом из окружения. В который раз на своем веку Корнилову пришлось выводить войска из окружения, и не в Маньчжурии, не в Венгрии, не в Карпатах – на своей, российской земле.

В Кубанской области добровольцы столкнулись с частями начавшей формироваться 11-й красной армии, основой которой стали «запертые» на Северном Кавказе эвакуированные с Кавказского фронта войска, прежде всего 39-я пехотная дивизия. Председатель Реввоенсовета Л. Д. Троцкий из Москвы требовал «сокрушить» белогвардейцев на Юге.

Первый бой состоялся у ставропольского села Лежанки. Победу в нем вырвали ударом Офицерского и Корниловского полков. Взятые пленные, после «чистки» и расстрела «враждебных лиц», пошли на пополнение белых частей. Подобное пополнение на протяжении всей Гражданской войны, в особенности в ее конце, получали и советские войска.

Кубанские станицы принимали белых по-разному. Большинство из них сразу же дали Добровольческой армии пополнение. Станицу же Березанскую пришлось брать с боя: при подходе «кадетов» она опоясалась окопами, в которых засели местные красногвардейцы из числа иногородних и казаков.

Первые 250 верст пути Добровольческая армия, легко сбивая красногвардейские заслоны, прошла без особых трудностей. Местное казачество, еще не ощутившее на себе всей тяжести пресса новой власти, пока не думало подниматься против большевиков с оружием в руках. Станицы в несколько тысяч жителей выставляли только по несколько десятков добровольцев, хотя станичные сходы выражали белому генералу Корнилову преданность. Только в станице Низамаевской к добровольцам примкнул отряд в полтораста человек.

Тем временем в Кубанском военно-революционном комитете уже поняли всю опасность похода корниловских войск в направлении на Екатеринодар. Красные военачальники бывший хорунжий Автономов и бывший есаул Сорокин собирают вокруг себя значительные силы и двигаются к столице Кубани с целью защитить ее от белых.

Перед рекой Кубанью добровольцам пришлось выдержать тяжелый бой с красногвардейским отрядом численностью до десяти тысяч бойцов. Отрядом командовал бывший военный фельдшер И. Л. Сорокин, ставший в скором времени главнокомандующим Красной Армией Северного Кавказа. Начались почти беспрерывные бои: за станицы, речные переправы, железнодорожные станции.

Новый тяжелый бой состоялся у станицы