Моя Академия - Евгений Син

Мы же с Максом пока менее эффективны, чем остальные ребята. Макс никак не может видоизменить свою единственную технику — ловушку так, чтобы она активно наносила урон. Зато с помощью ловушек он прекрасно задерживает любых наземных существ.

— Смотри, — показывает Макс на очередной стоянке.

Пока все выдыхают, он тренируется. Вижу, как сзади нас вырастает огромная яма. Сквозь землю прорываются острые каменные колья. По команде Макса они хаотично выстреливают вверх сантиметров на десять. Из-за чего обойти ловушку становится нетривиальной задачей. Собственно, монстры её и не обходят.

— Сделай еще одну рядом. На всякий случай, — говорю ему.

Мы специально оставляем ловушки позади себя. Возвращаться смысла нет, а так хоть затормозим гадов, нападающих со спины. Да и первое время ловушки помогали понять, не ходим ли мы по кругу.

Ловушки Макса помогают неплохо сэкономить патроны. Все чаще пользуюсь метательными ножами. Во время наших дежурств мелкие гады напарываются на колья, заранее облегчая моё участие. Очень удобно. Другое дело, что сталь на ножах катастрофически стачивается. Каждое применение ножа сравнимо с месяцем лежания в ржавчине. Дело двигается, и постепенно мне всё меньше и меньше приходится стрелять.

А я… я привыкаю к постоянным завихрениям тумана. И очень скоро на любые подозрительные вихри реагирую автоматически.

Если мы с Максом в охране, то ставим ловушки. Если идем по тропе — Марк или Марина посылают свое убойное в те места, что я обозначаю. Чаще, конечно, Марк — его серебряные нити вылетают мгновенно и крошат всё на своем пути.

Конечно, у девочек получаются более разрушительные вещи, но, к сожалению, на их воплощение нужно время. Марк в конечном итоге, за последние дни доводит свои техники практически до автоматизма.

— Мне бы так, — говорит Марина после очередного клубка нитей.

Монстры превращаются в фарш, а мы без остановок идем дальше.

— Ты тоже научишься контролировать свою технику, — успокаиваю рыжую.

Я хорошо помню, что говорил завхоз на этаже, и постоянно напоминаю об этом ребятам. Тренировки и время. На самом деле, постепенно у Марины заряды получаются всё лучше и лучше. Особенно когда она начала сознательно изменять количество магии в молнии. С этого момента пошел резкий прогресс.

Благодаря постоянным сражениям мы не становимся сильнее, но становимся опытнее. Сам не замечаю, как в какой-то момент мне уже не нужно разговаривать, достаточно только показать. Мы настраиваемся друг на друга настолько, что начинаем работать чётко и без слов.

Мы ощутимо меняемся. Что именно происходит — непонятно. Не знаю, сколько мы времени идём по этой тропе. Дни сливаются практически в один — просто очень-очень долгий день. Ребята прогрессируют гигантскими шагами, так же как и я. Нащупать свой источник у меня всё же получается. Так же, как и эти закономерности.

На привалах расспрашиваю товарищей о том, как происходит у них. Нечто общее вырисовывается у всех.

— Я чувствую свой источник в груди, не во всем теле, — говорит Аглая.

Остальные соглашаются. Я тоже стараюсь понять свои ощущения с точки зрения других магов. Всё-таки магом-то я точно являюсь, но пока непонятно каким. И резерв чувствую, но не совсем так, как ребята. Резерв после каждого выстрела действительно уменьшается, но тут же восполняется обратно. А если монстры сильные, к примеру, как паутинник, то после исчезновения части резерва, он восполняется в разы быстрее. До тех пор, пока не чувствую, что меня распирает от количества сил.

Может быть, внутренний банк сил становится больше, но, чтобы понять это, нужны точки отсчёта, а у меня их изначально не было. К каким-то координатам это не привяжешь. Чувство сродни ощущению своего тела. Ведь пока ты растёшь, то не знаешь, длиннее становятся руки или короче. И только если ты где-то ставил для себя зарубки, то через год или через два можно понять, что рука стала длиннее.

Так и здесь, с резервом, только зарубок нет. И я не могу, как ребята, привязать ощущение резерва к убийству монстра. В отличие от них, мой резерв восполняется мгновенно. А на магию огня он вообще не тратится. Лёгкое пламя, будто не потребляет ничего. Оно просто появляется. Но в этом и минус — я не могу его усилить.

Мы с Максом выходим на очередное дежурство.

— Попробую сделать несколько разных ловушек, — говорит он и приступает к тренировке.

Я же стою неподалеку и часами пытаюсь держать пламя на руке. Оно никак не изменяется, просто горит. Хотя бы минимальный отток магии из резерва не чувствуется.

Но монстры, да. Монстры продолжают ложиться от одного выстрела.

Когда остаются последние двенадцать выстрелов из револьвера, почти полностью перехожу на холодное оружие. Фактически для монстра нет разницы: выстрел или нож. Убивает и то, и то от одного попадания. Главное — преодолеть верхнюю границу кожи и углубить нож. Хотя бы на сантиметр. На обычную царапину гадины не реагируют — я провел эксперимент, когда добивал существ в ловушке Макса.

— Слегка жалею, что у меня с собой нет чего-нибудь вроде шпаги, да подлиннее, — задумчиво говорю, добивая очередного монстра в ловушке.

Приближаться к нему не хочется. Дергается, бьётся в предсмертных конвульсиях. Но именно так я привыкаю к монстрам. Учусь реагировать на их давление. И пока получается неплохо — ни одной царапины за все время.

Команда улыбается. Скорее всего, они вполне согласны. Командный дух важен. Даже общительная Олеся начала постепенно замыкаться в себе и по большей части молчать.

Про шпагу я не шучу. Всё-таки метр расстояния до монстра сильно бы упростил ситуацию. С другой стороны, с такой коррозией не факт, что шпаги хватит надолго.

Мне помогают способности Аглаи и Ловушки Макса. Аглая неплохо затормаживает существ менталом, но тут тоже понятно, что ее возможности напрямую зависят от массы монстра и самоорганизации самой девушки.

Мне вполне хватает и этого. Один удар из моих рук уничтожает монстра почти любого размера. Усмехаюсь. Наверное, при наличии какого-нибудь сдерживающего амулета, я смогу зачистить любой прорыв в одиночку. Просто времени у меня на это уйдет немерено.

Да, и они съедят меня много раз, потому что все существа, которых мы встречали, даже близко не похожи на тех зелёных чешуйчатых гадов, что напали на поезд. Местные существа попроще, что ли. Будто демонстрационная версия. Как ненастоящая-настоящая опасность. И с каждым шагом по тропе я всё больше уверен: вся ситуация искусственная. Может быть, даже срежиссирована от начала и до