Неправильный - Грета Шелест

– Пап, мы больше не общаемся. Не волнуйся. А если Соня еще раз позвонит, дай ей бабулин номер. Все, пап, я пойду. Бабуля к столу зовет.

До самого вечера Марк не мог выкинуть из головы разговор с отцом. А потом позвонила Соня.

– Игнат тронулся умом, – Денисова не признавала церемоний, поэтому выстрелила сразу.

– С чего бы это? – усомнился Марк.

– С того, что он уже три дня ищет тебя по всему городу.

========== Глава 19. Захлебываясь правдой ==========

За что люблю пятницы – никто тебя не трогает, все в предсубботней эйфории. Кто-то х.и пинает, кто-то отчеты доделывает, кто-то проду к ориджу выкладывает)) Приятного чтения)

П.с. Ошибки повычитывала, но если найдете косяки (а вы найдете)), то милости прошу в ПБ)

Марк закусил губу, нахмурившись.

– В каком смысле «по всему городу»? Всплыло еще что-то?

– Я не знаю… возможно…

– Меня подозревают в том, что я сливал установки тренера на ближайшую игру другой команде?

– Кто знает, – хмыкнула Соня. – Но Старк шерстит по школьным знакомым, не общались ли они с тобой. Обзвонил КВНщиков, театралов. В общем, достал всех.

– А ты все это откуда знаешь? Ты же никуда не ходишь.

– А ты думаешь, к кому он приперся первым делом, когда твой отец не сказал, где ты? – фыркнула подруга. – Наверно, думал, что я тебя укрываю. Поначалу мне показалось, что он обкурился. Но когда он стал кататься ко мне домой, как на работу… Я уже триста раз пожалела, что осталась в городе. А сегодня позвонил Алекс. – Денисова взяла эффектную паузу. – Можешь себе представить, насколько Рокотов обескуражен, если решился позвонить мне? От него я и узнала подробности. В общем, я ничего пока не понимаю, Алекс тоже. Старк даже ему не сказал, зачем тебя ищет.

Марк прикрыл глаза, стараясь взять себя в руки. Он уже смирился, что правда сдохнет в муках неузнанной, поэтому был малость растерян. Ни его нервной системе, ни его мозгам не хотелось снова погружаться в эту мутную историю. Он потратил слишком много энергии, доказывая свою невиновность, и сейчас просто хотел покоя.

– Я в любом случае планировал вернуться послезавтра, – спокойно сказал Белов. – Думаете, он все же решил меня добить?

– Не исключено. Потому что он, правда, словно спятил…

Они поговорили еще немного. Вскоре Марк отключился и уставился на телефон.

Он не говорил Соне о признании Лели. И тем более не говорил о ее прощальном подарке – демонстрации их с Игнатом переписки. Все это больше не имело значения. Но сейчас эти факты, наряду с тем, что Старк его искал, выбивались из общей картины последних недель.

Уважительной причиной для таких активных поисков его персоны Белов не видел. Что бы ни произошло, зачем же так третировать окружающих? Не проще дождаться начала учебы, раз уж так хочется с ним встретиться? Что за срочность?

Пребывающая в коматозе надежда издала короткий писк о том, что, возможно, Старкову открылась правда, но гордость и здравый смысл, очнувшиеся от спячки, в два счета её вырубили.

Марк почти все каникулы, желая все же отмыть себя от славы шантажиста, пытался найти хоть один из концов во всей этой истории, чтобы потянуть и добраться до правды. Но погрешности проскальзывали только в вопросах морально-этических норм, а факты упрямо не оставляли шанса. Замученный мозг Белова в итоге бросил бесплодные попытки и принял неизбежное. Леля действительно все хорошо спланировала. И если он не понял, то и Старков, который отказался ему верить, явно не стал разбираться во всем. А рассчитывать на то, что Громова сама призналась… глупо.

Уже ночью, закопав надежду поосновательнее, Марк вновь вернулся к размышлениям. Разумнее было предположить, что Громова еще чего-то добавила к основной версии.

«Что там у нас? Шантаж и домогательства? Что к этому можно добавить? – рассуждал Марк.

«Воровство?» – пришла в голову мысль.

А через секунду Белов подскочил в кровати. Черт, а вдруг, так и есть? Он был в ее доме? Был. А если кто-то что-то спер? Или Громова просто так решила напакостить. Еще один презент на прощание, так сказать…

Версия казалось все более правдоподобной, поэтому он на автомате принялся вышагивать по комнате.

«А если тогда не только бумаги забрали? Если мне еще что-то в шкаф подкинули, а я даже не заметил?» – липкий страх, который он испытал три недели назад, вновь прокрался в душу.

В этот раз Марк боялся не за себя, не того, что взбешенный Старков ищет его. Он испугался за отца. Белов уже бросился к телефону звонить ему, но здравый смысл снова спас.

«Сейчас ты ничего не сделаешь. На дворе ночь, все спят. Дождись утра и езжай в город», – говорил он.

И Марк послушался его. Нехотя положил телефон и лег в кровать.

«Если бы я еще раньше его слушал, то вообще не оказался бы в такой ситуации», – пришла в голову запоздалая мыслишка.

После долгого эмоционального простоя такой заряд страха оказался слишком мощным возбудителем.

До самого рассвета Марк не спал. А, едва услышав шаги бабули, тоже поднялся и стал собираться. Позавтракав, пообещав хорошо кушать, он отправился в город на шестичасовой электричке.

Отца он не предупреждал о приезде, чтобы тот не волновался. Марк планировал приехать и спокойно все осмотреть. Возможно, это была излишняя мнительность, но он больше не собирался полагаться на порядочность посторонних.

Три дня назад.

Понятие «знай меру» было с презрением отброшено в сторону. Если пить, то пока не упадешь, если курить, – то пока не забудешь, где ты, что ты, и по какой причине ты это с собой творишь. Отличный девиз, которому Игнат следовал почти все каникулы.

Но у такого стиля жизни был один недостаток. Хреновое состояние утром.

«Ничего, сейчас поправим здоровье», – решил Старк и направился на кухню. Обычно на время каникул Игнат постоянно жил в доме, с родителями. Исключения составляли ночевки у друзей. Но в этот раз, желая искоренить муторную тоску всеми способами, он остался в городе, в подаренной родителями квартире.

Вообще-то подарок был сделан авансом. Предполагалось, что Игнат будет тут жить, когда поступит учиться, но сын был таким же смышлёным, как и Старков-старший, поэтому постепенно, неделя за неделей, отвоевал территорию себе. То уроки поздно кончаются, а времени на дорогу уходит много, то факультативы (которых и в помине не было). В какой-то момент отец