Неправильный - Грета Шелест

Игнат в бешенстве глянул на Марка.

– Да, – отрывисто бросил он и снова полез за сигаретами.

– Он совсем страх потерял? – влез Гроб. – У меня тренировки усиленные через неделю начинаются. Если предки меня от них отстранят, я, сука, на нем тренироваться буду.

У Марка в очередной раз отключилось чувство самосохранения, потому что он выпалил:

– Слышишь, лось, ты потрудись смотреть в мою сторону, когда обо мне говоришь. А против тренировки я не возражаю. Хоть сейчас можем начать, – и в подтверждение своих слов снял пиджак.

Охреневший Гроб на минуту завис, переваривая услышанное. Старк нервно затягивался сигаретой.

– Старк, и правда, чего с ним церемониться? Таких воспитывать надо, – сказал Антон.

– Да, нахуй ты развел чайные церемонии? – спросил Игорь. – Теперь у всех нас могут быть проблемы.

Марк отстраненно наблюдал, как к нему шагнул Гроб, видимо, принимая приглашение потренироваться, но Старк, не потушив сигарету, встал ему наперерез.

– Ты чего? – не понял Гроб, пока Марк в ярости закатывал рукава рубашки.

– Нет, – просто сказал Игнат, и Гроб сделал шаг назад. – Никто не будет его трогать.

– Но Старк…

– Если его сейчас отпиздить, об этом заговорят на каждом углу, это раз. Захотят узнать, за что получил, и про тот случай узнают уже все, это два. И на стол к нашим родителям может лечь очередной конверт. Это три.

– Так я ему руки переломаю, – запальчиво бросил Гроб.

– Валите нахер отсюда, я сам разберусь, – тихо приказал Старк.

Когда делегация вышла, Марк облегченно выдохнул:

– Спасибо…

– Я только что назвал три причины, по которым не дал Гробу превратить тебя в шницель. Других нет. Так что не стоит, – Старк выдохнул сигаретный дым и двинулся в к дверям. Но потом остановился и медленно подошел к Марку.

– Тебе, твою мать, чего конкретно не хватало? Все же было хорошо! – как-то устало спросил он.

Белов положил руки на его плечи. Старк тут же отскочил, как ужаленный. Злость в зеленых глазах снова вспыхнула, но уже с меньшей силой.

– Ты слышишь меня? Я этого не делал.

Марк сделал шаг вперед, но Старков закрыл глаза и тихо предупредил:

– Еще один шаг, я не сдержусь и въебу тебе.

Белов остановился. Почему-то он сразу поверил, что тот не шутит. Но он испугался не самой угрозы. Он не забыл своего первого избиения, хотя и нашел в себе силы простить. И сейчас боялся, что если продолжит убеждать, то они подойдут к точке невозврата. Ему и так было больно оттого, что Игнат не поверил ему. Но усугублять ситуацию еще и рукоприкладством он не собирался. В очередной раз он вряд ли простит подобное.

Сейчас Старк зол, потому что уверен, что Марк занимался вымогательством. А Марк верил, что сумеет доказать свою непричастность. Он разберется, выяснит, что произошло, и тогда Игнат его выслушает.

«И все будет, как раньше», – решил он. После чего поднял сумку и первым вышел из туалета.

Это была самая страшная неделя. Даже в начале года Марку не было так хреново. Но самое отвратительное было в том, что он по-прежнему ничего не понимал.

Придя в тот день домой, Белов первым делом кинулся к своему шкафу, где лежали его справки. Как он и думал, там было пусто.

«Неужели взломали замок?»

Он позвонил папе, напугал того до усрачки. В итоге Борис бросил все и приехал, захватив по дороге мастера. В этот же день они сменили замки.

Но проблема оставалась нерешенной. Предстояло еще много чего понять. Кто его подставил? Зачем кто-то шантажировал Лелю, да еще и от его лица? Ведь Игнат прав: выполни она требование, увидела бы, что это не он, да и вообще…

Тут мысли принимали другое направление. Зачем Леля врала, что он давил на нее? Сообщения, которые она слала на номер Марка выглядели так, словно он действительно не раз ей писал. Но Марк даже номера ее не знал… И потом… Если девушка никому ничего не говорила, значит действительно планировала отдать деньги? Но тогда она не могла не знать настоящего шантажиста.

Про мотивы самого шантажиста Марк даже думать боялся… Не поленился проникнуть в его дом, найти документы и отправить Громовым от его имени… Что могло толкнуть человека на незаконное проникновение на частную собственность и воровство?

– Да, дела, – пробормотал Марк, потирая виски. Голова разболелась от мыслей.

«Немудрено, что Игнат мне не поверил. Я и сам нихрена не могу объяснить».

Он уже даже не мог сердиться на него, потому что понимал, что все выглядит странно.

Соня ему поверила, в отличие от его парня. Но Денисова изначально весьма скептически относилась к самому факту шантажа.

– Мне вообще не верится в этот шантаж, – рассуждала Соня. – Громова не тот человек, который будет следовать инструкциям кого бы то ни было… Не могу себе представить, как она послушно по частям собирает деньги, чтобы их отдать.

Тут Марк был с ней не согласен.

– Но какой смысл ей изначально врать о шантаже, если документы действительно отправили к ее отцу? Ведь ее действительно отправляют в Лондон!

Соня только качала головой:

– Не знаю. Но картина какая-то слишком странная рисуется. С какой стороны не подойдешь, она жертва шантажа, все обвинения держатся на той переписке и присланных бумагах. Но когда я начинаю вникать, у меня через несколько минут начинает голова трещать.

Так, за неделю они даже на миллиметр не сдвинулись.

Мимо прошел Игнат в окружении своих прихвостней, и Белов вернулся на землю. Старк посмотрел сквозь Марка и даже бровью не повел. Единственным напоминанием, что он про него помнил, было точное исполнение его предостережения. Никто из тех, кто знал, почему на самом деле Леля отправляется в Лондон, Марка и пальцем не трогал. Но даже это было продиктовано заботой о Леле. Допустить, чтобы правду узнало еще больше людей, Старк не мог. Поэтому, приложив усилия, чтобы дальше той небольшой компании эта история не двинулась, он задушил ее в зародыше.

Белов прищурил глаза и уставился на широкую спину.

За эту неделю не было дня, чтобы он не пытался поговорить с ним. Но тот словно оглох. На звонки не отвечал, сообщения не читал. Точного его адреса Марк не знал, а в школе подходить и требовать разговора не решался, опасаясь дать новый повод для сплетен и разозлить еще больше. Тем более