Российский колокол № 2 (51) 2025 - Литературно-художественный журнал

Мышата легли в кроватки и укрылись тёплыми лоскутными одеяльцами.

Бабушка Пушинка сладко зевнула, укладываясь спать на сундуке, и глубокомысленно изрекла:

– Утро вечера мудренее.

– Бабушка, ты всегда так говоришь, а что это значит?

– Это значит, внучек, что во сне обязательно придёт решение. Засыпай скорее, дорогой. Утром всё узнаем. Добрых снов, мышата!

Шустрик и Смешинка дружно пропищали:

– Спокойной ночи!

Бабушка Пушинка мгновенно уснула и захрапела на всю нору.

Шустрику спать совсем не хотелось. Он посмотрел на Смешинку, увидел, что она тоже не спит, и прошептал:

– Может, поболтаем немножко? Только так, чтобы бабушку Пушинку не разбудить.

– Давай, – согласилась Смешинка.

– О чём говорить будем?

– Обо всём.

– Смешинка, а когда ты вырастешь, кем хочешь быть?

– Не знаю. А ты?

– А я хочу стать суперсыщиком и распутывать разные преступления!

– Круто! – радостно взвизгнула Смешинка.

Вдруг бабушка Пушинка зычно всхрапнула на всю нору и быстро задёргала лапками во сне, как будто бы она куда-то бежала.

Мышата, испугавшись, что своим разговором они её разбудили, быстро юркнули под одеяльца.

Бабушка Пушинка внезапно проснулась и поначалу не могла понять, почему она спит на сундуке. Но потом, вспомнив страшный сон, который ей приснился, о том, что мышата сбежали из норы, она вскочила с сундука и посмотрела на кроватки.

Шустрик и Смешинка сладко спали. У бабушки Пушинки отлегло от сердца. Она легла на сундук и только прикрыла глаза, как сразу же громко захрапела.

Глава восьмая

Побег из норы дедушки Полхвоста

Долго мышата лежали под одеяльцами, прислушиваясь к звукам, которые издавала во сне бабушка Пушинка. Наконец Смешинка не выдержала и тихонько прошептала:

– Шустрик, может быть, тебе не ждать, когда ты вырастешь, а прямо сейчас стать суперсыщиком?

– А как? – удивился мышонок.

– Ты такой недогадливый! Мыши у нас в стране пропадают! У меня мама, папа и бабушка пропали. У тебя – мама и папа. Все соседи, друзья и даже король Мышан-Пузан III исчезли куда-то. А вот куда?

– Не знаю.

– Ты же будущий сыщик, вот и подумай, куда они могли подеваться?

– Понятия не имею.

– А ты сообрази.

– Хорошо, попробую.

Шустрик вскочил с постели, схватил себя за хвост и начал крутить им перед собой замысловатые фигуры.

– Что ты делаешь? – удивилась Смешинка.

– Мне так лучше думается.

Смешинка стала наблюдать за своим другом, который беспрерывно крутил хвостом в разные стороны. Наконец она не выдержала:

– Шустрик, есть какая-нибудь идея? Скоро ночь закончится, и тогда бабушка Пушинка проснётся.

Мышонок остановил свой хвост:

– Придумал! Идём с тобой в столицу. Я слышал, что именно там пропадают мыши.

– А дорогу туда знаешь?

Шустрик задумался на мгновение, а потом тихонько сказал:

– А волшебный парик на что? Я его надену, и по запаху следов наших дедушек дойдём. В столице мы всё разузнаем: куда же исчезли наши родители и остальные мыши. И непременно всех найдём.

Шустрик схватил флакон кошачьего парфюма и засунул в небольшую котомку – дорожный заплечный мешочек на лямках, сшитый бабушкой Пушинкой из холщовой ткани. Затем он вновь натянул волшебный парик на голову.

Эти превращения из мышонка в котёнка Смешинку так восхищали, что от радости она хотела было взвизгнуть, но Шустрик вовремя прикрыл ей рот своей лапкой и прошептал:

– Во время путешествия, чур, громко не разговаривать и не смеяться, чтобы не навлечь на себя неприятности. Поняла?

– Ага, – беззаботно согласилась мышка.

И два смелых друга под громкий храп бабушки Пушинки бесшумно выбрались из норы дедушки Полхвоста.

Глава девятая

Смешинка знакомится с говорящей корягой

Городок Зерновцы мирно спал. Была тёмная ночь. На небе тускло светила луна, похожая на хорошо обгрызенный полукруг сыра, но её света хватало, чтобы видеть протоптанную жителями узкую дорожку.

Друзья стремглав покинули городок и оказались за его чертой.

Шустрик, принюхиваясь, торопливо бежал по тропинке. За ним – Смешинка. Дорожка резко запетляла влево, обогнула рощицу с небольшим озером, в котором любил купаться Шустрик, слегка расширилась и свернула направо, в сторону пшеничного поля. Оно золотилось созревшими колосками.

Шустрик первым добежал до поля, обернулся, увидел, что Смешинка отстала, и решил подождать её. Наконец мышка добежала до него.

– Может, немного перекусим? – предложил Шустрик своей запыхавшейся подружке.

– Давай.

Шустрик сорвал два спелых колоска пшеницы. Один протянул Смешинке.

Мышка поблагодарила друга и принялась с удовольствием жевать зёрнышки. Шустрик ловко управился с едой и подумал, что неплохо бы немного взять с собой. Сорвал и положил несколько колосков в котомку.

– Пора в путь. Не отставай, – проговорил Шустрик и припустился бежать по широкой протоптанной тропинке через поле.

Подружка – за ним.

Смешинке так нравилось её ночное приключение, что, забыв об осторожности, она радостно взвизгнула. Шустрик обернулся и приложил палец к губам.

Смешинка смышлёно кивнула и прикрыла рот лапкой. Но она так и не поняла, почему нельзя громко разговаривать и смеяться во время путешествия. А ей так хотелось поделиться с кем-нибудь своим счастьем, что наконец она, как самая настоящая взрослая мышь, бежит ночью по своим делам. Но все вокруг спали.

Смешинка решила прикусить язычок, чтобы не рассмеяться в самый неподходящий момент. Ей будет больно и веселиться не захочется.

Она отвлеклась и не заметила, что Шустрик убежал далеко вперёд. Смешинка попыталась было догнать своего друга, но споткнулась о невесть откуда взявшуюся под ногами корягу. Та вдруг зашипела, подцепила мышку за хвост и подкинула вверх. Смешинка сделала кульбит в воздухе и улетела в кусты чертополоха, растущего на обочине дороги.

Мышка была раздосадована своим неудачным падением. У неё была ссадина на коленке, и колючки впились в неё в разных местах.

Она вылезла из кустов, отряхнулась, вытащила несколько острых шипов из ушей и замерла. У коряги вдруг открылись два огромных круглых, как блюдца, угольно-чёрных глаза, которые смотрели на неё не мигая.

Смешинка от страха, чтобы не закричать, прикусила побольнее язычок. Коряга зашипела, подползла к ней поближе, молниеносно выбросила вперёд свой раздвоенный язык, который коснулся мышки, как бы обнюхивая её, и убрался назад.

Таких необычных существ Смешинка ещё не видела.

Коряга вдруг резко распрямилась, вытянулась вверх, превратившись в длинную жердь, и, пританцовывая на своём кончике, прошипела:

– Ш-ш-ш… Ты кто такая?

– Я мыска, – зашепелявила Смешинка.

– Миска? Говорящая? – удивилась длинная жердь.

– Ага. Говолясяя.

– И много вас тут – говорящих мисок?

– Вся стлана.

– Вся страна говорящих мисок? – ещё больше изумилась глазастая жердь. – Так, значит, это не Страна Мышей?! Про страну говорящих мисок я ничего не знаю. Ш-ш-што-то вы какие-то странные.

– Нитсё мы не стланные, а холосые, – бойко ответила Смешинка, страх которой уже начал проходить.

– Хорош-ш-шие, хорош-ш-шие! А зачем у тебя верёвочка сбоку? – прошипела жердь и, опустившись с высоты, вновь стала корягой, с любопытством разглядывая тоненький длинный хвост Смешинки. – Ш-ш-штобы удобнее было вас таскать?

Смешинка совсем не поняла, о какой верёвочке идёт речь, но уверенно сказала:

– Затсем нас таскать, мы сами ходим.

– Ну да, – согласилась коряга. – Сами. А не знаешь ли, говорящая миска, где находится Страна Мышей?

Смешинка почувствовала в словах шипящего существа какой-то подвох и спросила:

– А затсем тебе мыски? Ты кто?

Коряга зашлась в смехе и зашипела:

– Ты разве не знаеш-ш-шь? Я уж Заглотик! А мыш-ш-шки мне нужны, чтоб их заглатывать целиком.

– Ой! – испугалась Смешинка.

– Не бойся! Я тебя уже обнюхал. Ты странно пахнешь, но не мыш-ш-шкой. Наверное, так и должны пахнуть говорящие миски. Если бы ты была с молочком, я и то бы не стал тебя заглатывать. Только бы молочко выпил.

– Молосько я тозе люблю.

– Вот видиш-ш-шь, сколько у нас с тобой общего, – прошипел уж Заглотик. – А куда ты так спешишь?

– Лодителей исю.

– Родителей ищешь?

– Исю. Плопали.

– Ш-ш-што? Пропали миски? – удивился Заглотик. – Кто же их ворует?

– Никто не знает. Плосто исчезают все мыски в стлане.

– Ш-ш-ш… Странно всё это!

– Да, стланно! – согласилась Смешинка.

– Какая же ты славненькая, говорящая мисочка, так бы и придуш-ш-шил тебя на радостях, – зашипел уж и быстро сомкнул плотное кольцо вокруг Смешинки.

– Затсем дусить? Отпусти меня лутсе, – испугалась мышка. – Инасе кто моих лодителей спасёт?

– Конеш-ш-шно, отпущу.