Князь из картины. Том 13 - Борис Владимирович Романовский

— Пока я не собираюсь жениться, — сказал я.

— Могу я задать довольно личный вопрос? — Князь прищурился.

— Задавай, — легко разрешил я.

— Ты можешь иметь детей?

Я хмыкнул и снова сделал глоток.

— Скажу так — шанс на это весьма небольшой.

— Весьма небольшой, как у Высшего Мага первого Шага? — нахмурился Уральский.

— Меньше, — покачал я головой.

Я говорил правду, но не стал добавлять, что существуют ритуалы, способные значительно увеличить этот шанс.

А Уральский либо не додумался об этом уточнить, либо и сам всё прекрасно понимал. Хотя, я думаю, тут скорее второй вариант.

— И всё же, — сказал он. — Я готов рискнуть и передать свою дочь в твои руки. Я верю, что ты сможешь её защитить.

Я кивнул, но промолчал. Всё и так было сказано.

Уральский тяжело вздохнул.

— Я буду ждать ещё полгода. Если не решишься за это время — я буду искать ей другого жениха.

Тут снова появилась Стефания и наполнила нам бокалы. Я внимательно посмотрел на неё. Тут нечего и говорить — она писаная красавица, каких не сыскать.

К тому же ещё невероятно талантливая. Если рассматривать всё с точки зрения пользы для рода, то мне и правда следует воспользоваться этим шансом, чтобы усилить своё потомство.

Только вот… Для меня она ещё — девочка. И долго таковой и останется. Думать о ней как о своей жене у меня не получается.

Анастасия на эту роль годится гораздо лучше. Хоть она немногим старше Стефании, но жизнь навалила ей жизненных испытаний на целый век. Она закалена в трудностях и страданиях — её я могу представить рядом с собой.

Стефания же — комнатная девочка, несмотря на свой большой талант. И самое тяжёлое испытание, которое ей пришлось пройти за всю жизнь — это усиление через Проклятую Жемчужину.

Возможно, я стал слишком мнительным, не знаю. Но несмотря на всю пользу для рода, мне не хочется брать себе несколько жён — аж голова начинает болеть, когда думаю о тех проблемах, что последуют из-за этого решения.

Но для рода я сделаю это, если мы с Анастасией не придумаем другое решение.

Мы с Князем Уральским оставили тему женитьбы и переключились на другие. Вскоре к нам присоединились Лазарь с Григорианом, и мы некоторое время посидели вчетвером. Обсуждали Совет, перемывали косточки разным Князьям и посмеивались над моей шуткой с советниками.

После завершения нашего винопития я отправился домой.

В полёте я обновил воспоминания клонов и усмехнулся. Амина и Николь, которые с утра узнали о моих планах, не спали и ждали меня, несмотря на глубокую ночь.

Женщины, что тут ещё скажешь.

Я думал отложить их омоложение на завтрашнее утро, но нет, не хочу их расстраивать. Долетев до границы контроля Печати Замка, я открыл портал и переместился прямо в ритуальную комнату.

Там, за моим рабочим столом, сидели Амина с Николь, пили чай и мило беседовали. Когда я появился, они тут же поднялись и вежливо поздоровались.

Я улыбнулся, рассматривая своих дальних потомков. Да, чтобы их не обижать, я стараюсь относиться к ним как к тем, кто равен мне по возрасту. Всё же это должно весьма раздражать — когда юнец воспринимает тебя, женщину в годах, ребёнком. Но они ведь мои далёкие, очень-очень далёкие потомки.

Это сложно даже самому себе объяснить — когда перед тобой стоит взрослая женщина, но ты видишь в ней даже не ребёнка, а что-то более далёкое, что ли.

Я не стал ничего говорить, хотя хотелось похвалить их за то, что они наконец-то забыли обиды, перестали ссориться и помирились. Но слишком уж странно будет выглядеть такая похвала для этих двух могущественных женщин.

— Раз уж вы дождались, то давайте начнём, — сказал я. — Предупреждаю сразу: в этот раз после омоложения вы будете выглядеть сильно — я сделал акцент на последнем слове, — моложе, чем сейчас. Подумайте, готовы ли вы к последствиям? Омолаживающая Жемчужина снизит ваш возраст до тридцати-тридцати пяти лет. Если будете пользоваться микстурой Василисы Прекрасной, то и вовсе будете как молодые девчушки. Подумайте хорошенько и дайте свой ответ.

Я сурово смотрел на них, будто был хоть какой-то шанс, что они «одумаются».

Николь с Аминой и правда делали вид, что размышляют о последствиях.

Я хмурил брови, чуть-чуть двигал ими, чтобы выглядеть более серьёзно, и старался не улыбаться.

Да уж, не думал, что будет так забавно играть роль типа мудрого, но в то же время глупого старейшины. Как будто есть хоть какой-то шанс, что они передумают.

В целом, сейчас обе женщины выглядели примерно на сорок лет. Но если Николь изначально выглядела как бизнес-леди лет сорока максимум — благодаря тому, что была весьма сильной магиней и из-за этого старела медленнее, а также принимала дорогостоящие зелья и следила за собой — то вот Амина сравнялась со своей сестрой лишь благодаря запретному ритуалу омоложения.

При этом обоим женщинам немного за семьдесят лет.

— Мы понимаем все риски, господин, — едва сдерживая радость, но при этом пытаясь сделать одухотворённый вид, проговорила Николь.

— Мы примем все последствия, — торжественно провозгласила Амина.

Я не сдержал смешок, и вскоре мы все втроём смеялись.

— Ладно, тогда приступим, — сказал я, широко улыбаясь.

Первым делом я создал ритуальный круг, который затопил всё вокруг туманом, а после этого — золотой цилиндр. Не хочется смущать детишек, хе-хе.

— Раздевайтесь и входите в цилиндры, — скомандовал я.

Чтобы они не перессорились между собой, я создал два ритуальных массива. Дождавшись, когда они войдут в них, я активировал Омолаживающую Жемчужину сначала для Николь. Когда артефакт выдохся, я отпоил её эликсирами и омолодил Амину.

Следующие несколько минут я просто ждал, когда они полностью придут в себя и оденутся.

— Я готова, господин, — сказала первой Николь.

— Я готова, господин, — повторила за ней Амина спустя пару минут.

Я убрал весь туман и, приподняв брови, улыбнулся. Передо мной стояли две красивые женщины.

У Амины были мягкие черты лица, маленький нос и припухлые губы. Её волосы были тёмно-коричневыми и вьющимися, а глаза карие, и при этом в их глубине сверкали бесенята. Я невольно вспомнил те годы, когда провёл в картине над её кроватью.

Смущённо кашлянув, я взглянул на Николь.

Она довольно сильно отличалась от сестры. У неё было волевое аристократическое лицо, холодные голубые