Жизнь Степана Бандеры: терроризм, фашизм, геноцид, культ - Гжегож Россолински-Либе

к участию в «революционных действиях», в то же время проинформировав их о том, что сегодня ОУН(б) провозгласит украинское государство890. По словам Ганса Йоахима Бейера, оберштурмфюрера СС и члена штаба айнзацгруппы С, со 2 июля львовская милиция (впоследствии - украинская полиция) находилась в подчинении у СС891. Стецько, однако, по-прежнему считал полицию милицией украинского правительства892. Первым начальником милиции был член ОУН(б) Евгений Врецьона (ил. 140), которого через несколько недель заменил Владимир Питулей893.

В соответствии с Боротьбою й діяльністю, милиционеры должны были носить либо желто-голубую нарукавную повязку, либо белую -с надписью «Народная милиция». Однако некоторые милиционеры действовали нелегально, и поэтому не одевали ни того, ни другого894. Историк Джеффри Бёрде считает, что имена некоторых из погромщиков можно идентифицировать, сравнив фотографии, сделанные во время погрома, с фотографиями украинских милиционеров на их удостоверениях (ил. 147-148). Кроме того, многие жертвы, по рассказам выживших и случайных свидетелей, не только во Львове, но и в других городах и селах, распознавали милиционеров по их нарукавным повязкам895. Правда, во Львове некоторые украинские милиционеры надевали на себя темно-зеленую униформу, которая ранее служила обмундированием советской милиции. Удалив с такой формы советские эмблемы, они носили ее, надевая на руку желто-голубую нарукавную повязку, а на голову - кепку-мазепинку896. От всех милиционеров, которые Не были к ней лояльны, ОУН(б) стремилась избавиться897. Морально-этическая подготовка, которую проходили милиционеры, включала в себя присягу на верность Бандере и независимой Украине898.

Как уже упоминалось, утром 30 июня 1941 г. немецкие и украинские Подразделения обнаружили в тюрьмах многочисленные тела убитых заключенных: по одним данным899 их количество было около 2 800, по другим900 - 4 000 (первое значение представляется более вероятным), Большинство жертв, очевидно, были украинцами, около четверти жертв были поляками; были и жертвы среди евреев (их число неизвестно)901.

Нескольким заключенным, выжившим после расстрелов НКВД, удалось спастись бегством; эти люди воспользовались промежутком времени, который образовался между уходом советской армии и вступлением немцев902. Эксгумацией и выносом тел убитых, обнаруженных 30 июня, немцы заставили заниматься евреев. Стоит отметить, что слухи о массовых убийствах и пытках в тюрьмах ходили и до этого дня903. По словам доктора Георга Зельцера и одного немецкого офицера, на некоторых телах были видны следы пыток904.

28 июня 1941 г. два украинских перебежчика сообщили немецкой армии о том, что «два дня назад во Львове произошли беспорядки, в ходе которых были убиты евреи и коммунисты»905. Однако никакие другие документы не подтверждают, что беспорядки имели место во Львове ранее 30 июня. По словам Эрвина Шульца, командира айнзацкоманды 5, приказ о расправе над львовскими евреями (в отместку за действия НКВД) поступил от Гитлера, но достоверно неизвестно, был ли погром организован в связи с этим приказом906. Очевидно, что погром спровоцировала демонстрация тел жертв НКВД, которую устроили немцы и оуновцы 30 июня, однако самые жестокие и унизительные события произошли на следующий день (продолжаясь в том числе и в течение 2 июля)907.

30 июня 1941 г. тайная полевая полиция (Gеhеіте Fеldроlіzеі) отметила, что жители Львова с энтузиазмом относятся к приходу немецких войск и испытывают чувства (ил. 145) ожесточения в связи с «гнусными действиями большевиков» и «проживающими в городе евреями, которые сотрудничали с ними»908. Немецкий офицер писал своей жене 30 июня: «Русские и евреи с жестокостью обращаются с другими людьми и совершают в тюрьмах массовые убийства». Он также отметил, что украинцы пребывали в настроении, которое легко могло привести к погрому909.

Во дворе тюрьмы «Бригидки» командир роты Ганс Шмидт наблюдал, как «толпы евреев или, возможно, других жителей Львова» выносили тела из подвалов тюрьмы и складывали их во дворе. Через некоторое время он заметил, что с евреями жестоко обращались и избивали их. Ему сказали, что евреи «навлекли на себя ненависть людей, так как они сотрудничали с русскими и были доносчиками»910.

Важным элементом как нацистской, так и оуновской пропаганды был устойчивый стереотип о так называемом «еврейском большевизме». На почве этого предрассудка и возникло представление о том, что именно евреи несут ответственность за злодеяния советского режима, в частности за массовые убийства заключенных, произошедшие после 22 июня 1941 г.911 То, что сами евреи также оказывались жертвами

НКВД, что в рядах НКВД евреи не составляли сколько-нибудь значимого количества, что в период советской оккупации они не обладали никакими привилегиями и страдали не меньше, чем другие этнические группы, -все это не убеждало националистов. В убийствах НКВД они обвиняли евреев и верили в то, что евреи управляют Советским Союзом и несут ответственность за голод, разразившийся в 1932-1933 гг.912

Курт Левин, уцелевший во время погрома 1 июля 1941 г., вспоминал этот день в своих мемуарах, написанных в 1945 г., прямо указывая на стереотипный мотив «еврейского большевизма»: «Молодой представитель “высшей расы”, с интеллигентным, но искривленным ухмылкой лицом, подошел к нам и сказал: “Ну, евреи, месть сладка”. Но я так и не смог понять, за что нам мстили»913.

О дне 1 июля 1941 г. оставил свои свидетельства переживший Холокост еврей Адольф Фолькман: «В городе появились немецкие плакаты, а также польские и украинские листовки с тем же содержанием, что и на плакатах. Немецкое военное командование сообщало украинским и польским жителям города, что в тюрьмах было обнаружено несколько тысяч трупов поляков и украинцев. Все они были убиты еврейскими большевиками. Страшные обвинения в адрес евреев возбудили чувства людей. Агитация упала на плодородную почву. Зловещие орды грабителей и погромщиков сновали по всему городу. Евреев приравнивали к большевикам. Фактически только евреев считали большевиками. Мы были объявлены вне закона [vogelfrei]. ...Сотни евреев были выброшены из своих домов на улицу; их пинали ногами, избивали и убивали. Тысячи других согнали в тюрьму на Замарстыновской»914.

Ранним утром 1 июля 1941 г. - к тому времени, когда провозглашение государства ОУН(б) уже состоялось, - в квартиры евреев стали врываться украинские милиционеры. Они хватали мужчин, а иногда - и всю семью, силой спроваживая их во дворы тех тюрем, где были обнаружены тела жертв НКВД. Евреев также задерживали на улицах при проверке удостоверения личности. Одна тюрьма, куда свозили евреев, находилась на Замарстыновской, другая («Бригидки») -на Казимежской (ул. Городоцкая), а третья - на Лонцкого (ул. Брюллова), недалеко от Цитадели. Первые две из указанных тюрем находились в еврейском квартале. На подступах к тюрьмам разъяренная толпа, состоявшая из представителей обоих полов, избивала евреев,