Командующий Владимир Булгаков. По заслугам и честь - Николай Сергеевич Асташкин

первый бой, когда происходит крещение огнем. Сержант Павел Назукин это крещение получил в ходе первой «зачистки». Его группа вышла на пересечение проспекта Кирова и улицы Дьякова и оказалась перед большой поляной.

– Поляна была ровной, как футбольное поле, – заметил Павел Викторович. – И мы на ней, как мишень в тире. Я двинулся первым. За мной – бойцы отделения. До первой девятиэтажки на улице Дьякова было метров триста: дистанция прощания с жизнью. Я попытался бежать, но ноги не слушались. Пот лился ручьем. И лоб чесался – ждал пули снайпера. Сейчас, конечно, это выглядит смешно, а тогда было не до веселья. В отделении – все срочники, необстрелянные пацаны. И тут пулеметная очередь. Пулеметчик бил метров с двадцати – глаза его видел. К счастью, рядом находилась разрытая теплотрасса, куда я и сиганул – пули просвистели над головой…

Когда пулеметчик начал стрелять, часть солдат кинулась к подвалу дома, чтобы укрыться от пуль. Но, прежде чем забежать туда, бросили гранату. Взрыв! Одному из бойцов, рядовому Кузьмину, зацепило осколком ногу. По темноте возвращаться на базу (в студенческий городок) было небезопасно, поэтому бойцы находили пустовавшие квартиры и оборудовали в них своего рода блокпосты. Назукин с командиром взвода Тибекиным расположились в доме, который местные жители называли «лабазановским» – в мае 1994 года в нем находился штаб Руслана Лабазанова, одного из лидеров антидудаевской оппозиции. А еще раньше в этом доме жил актер Муса Дудаев, сыгравший командира красноармейцев Рахимова в фильме «Белое солнце пустыни», – Назукин с Тибекиным обосновались как раз в его бывшей квартире.

– Ночью сидели в подъезде со снайперской винтовкой и через «ночник» (ночной прицел) контролировали подходы к дому, – рассказывал Павел Викторович. – Там реально было страшно. Потому что не было ни окон, ни дверей и зайти в многоэтажку можно было с любой стороны. Однажды услышал хруст битого стекла в подъезде. Ну, блин, думаю, сейчас начнется. Автомат приготовил, а вокруг темно, хоть глаз коли. Потом шаги затихли. Я так и не понял, что это было…

После 4‑го микрорайона рота под командованием капитана Завгороднего переместилась на Минутку, где зачищала частный сектор. Там возникали новые угрозы.

– На ночь бойцы оставались в пустых домах, – рассказывал Павел Викторович. – Кто на чердаке дежурил, кто в подвале дома караулил. Каждый час надо было проверять посты: не дай бог, боец заснет – бандиты могли вмиг горло перерезать. Вот и ходишь туда и обратно: в дождь и снег, по колено в грязи, из каждого угла могла прилететь пуля или боевик ножом чикнуть по горлу. В этой каждодневной работе и заключался подвиг солдата.

Новые задачи

В конце января 1995 года Объединенную группировку войск возглавил генерал-полковник Анатолий Куликов. Первое, что он сделал, – это заявил в кругу подчиненных ему генералов: «Пока мы не блокируем город, никаких активных действий не предпринимать»[91].

План Куликова был прост. Чтобы окончательно заблокировать Грозный, необходимо нарастить состав Объединенной группировки войск. Благодаря усилиям нового командующего к началу февраля 1995 года численность войск ОГВ увеличилась до 70,5 тысячи человек (в декабре 1994 года – около 24 тысяч). И генерал Куликов приступил к осуществлению своего плана. А выполнить его должна была группировка войск «Юг», сформированная в начале февраля 1995 года. Возглавил ее генерал-майор Геннадий Трошев, командир 42‑го армейского корпуса.

В Грозном к тому времени сопротивление боевиков было сломлено. В штабе ОГВ в Моздоке планировали боевые действия на завершающем этапе. Замысел операции, по словам генерала Трошева, был такой: частью сил группировки «Юг» после маневра с северного направления перекрыть важнейшие транспортные коммуникации, захватить господствующие высоты и полностью блокировать чеченскую столицу с юга. А дальше вступали в действие штурмовые отряды войсковых группировок «Север», «Запад» и «Юг». Они по сходящимся направлениям завершали окружение и разгром отрядов Дудаева[92].

Между тем группировка «Юг» приступила к активным боевым действиям только в середине февраля, а пока войска (245‑й, 324‑й, 506‑й мотострелковые полки, а также парашютно-десантный полк 104‑й воздушно-десантной дивизии) входили в группировку «Юго-Восток», которой командовал генерал-лейтенант Владимир Попов (замкомандующего войсками ПриВО). Его заместителем был генерал-майор Константин Пуликовский (замкомандира 67‑го армейского корпуса), который и вводил в бой войска на южном направлении. Чуть позже эту группировку усилили 166‑й омсбр, которая в начале февраля 1995 года еще входила в группировку «Север».

В ночь с 5 на 6 февраля войска группировки генерала Рохлина («Север») блокировали микрорайон Минутка с восточной стороны. 166‑я омсбр вышла в частный сектор, приступив к его «зачистке».

Полковник запаса Сергей Завгородний вспоминал:

– В одном из домов бойцы нашли склад, забитый под самый потолок фальшивыми денежными купюрами (100 и 200 рублей). Там же обнаружили и «доллары», которые валялись на полу в декоративных лентах, отпечатанных на специальном станке. Мои ребята этими «деньгами» растапливали печку. Здесь же, в частном секторе, бойцы взяли в плен двух арабов-гранатометчиков. При обыске у одного из них нашли письмо, написанное на английском языке. Я передал его начальнику разведки бригады майору Касьянову.

Оказывается, пленный наемник не рекомендовал соплеменникам-террористам приезжать в Чечню, где, по его словам, платили фальшивыми деньгами и на каждом шагу обманывали…

У другого наемника-араба бойцы сняли с пальца красивый перстень, передав его командиру роты.

– Светлый такой, не знаю, что за металл, – заметил Сергей Викторович. – Майор Касьянов, которому я передал перстень, сказал, что он принадлежит наемнику элитного пакистанского спецназа «Черные аисты» – и показал на перстне выгравированный знак…

По словам Завгороднего, среди наемников попадались грузины, азербайджанцы, русские, украинцы, молдаване – в общем, кого там только не было.

– Для себя мы делили их так, – продолжал Завгородний. – Прибалты в основном были птурсистами (пускали ПТУРы), украинцы – минометчики, артиллеристы, а все остальные – так, всякая шелупонь. Про «белые колготки» (женщин-снайперш) слышал, но лично их не видел…

7 февраля на усиление 2‑го мсб прибыл 3‑й мсб 166‑й омсбр.

– Находились мы на Минутке в течение суток, – вспоминал подполковник в отставке Руслан Васильев. – Задача? Перекрывали несколько направлений в частном секторе. К тому времени сопротивление боевиков там было уже сломлено, и они отходили в южном направлении – в Черноречье, Алды, Новые Промыслы…

Итог разговору о действиях бригады на Минутке подвел генерал Владимир Булгаков:

– 5 февраля мы передали объекты на картонажной и обувной фабриках бригаде морской пехоты Северного флота – комбриг Борис Сокушев, и в ночь на 6 февраля выдвинулись на Минутку. Впереди шли разведгруппы, за ними – пехота, усиленная танками. Утром мы заняли восточные окраины микрорайона, и вдоль железной дороги вышли