Командующий Владимир Булгаков. По заслугам и честь - Николай Сергеевич Асташкин

– Бой шел до утра, – продолжал Краснов. – На первом этаже в одном из помещений находился расчет гранатомета АГС‑17 – сержант и два бойца. Они забаррикадировались в угловой комнате и всю ночь вели огонь по боевикам. Но под утро у сержанта, видимо, не выдержали нервы, и он, выпрыгнув из окна, побежал вдоль дома. Боевики расстреляли его в упор. Командир расчета погиб, а бойцы остались живы: чеченцы потолкали дверь, открыть не смогли и ушли…

Напрашивается вопрос: почему в бой не вступил гранатометный взвод, находившийся в детском саду? Полковник запаса Краснов ответил так:

– Командир того взвода действовал крайне бестолково. Во дворе детского сада он поставил машину так, будто она брошена. Завел людей в помещение и организовал ужин. Я понимаю: война войной, а обед по распорядку. Но надо же иногда и мозги включать. Боевики сначала прошли мимо, ничего не заподозрив. Для острастки немного постреляли по детскому саду – первый этаж загорелся. Но жертв не было. Прапорщик-взводный и бойцы без лишнего шума перебрались на второй этаж, где благополучно просидели до утра…

…После боя этот прапорщик (командир гранатометного взвода) подошел к комбату гвардии подполковнику Праволюбову и честно признался, что смалодушничал и не пришел на выручку гибнущим в бою товарищам. После этого тяжелейшего боя солдаты 6‑й мотострелковой роты из необстрелянных новичков, вздрагивавших от артиллерийских выстрелов, превратились в зрелых бойцов, которые отважно противостояли наседавшему со всех сторон противнику.

В прятки со смертью

Есть еще один «ракурс» того боя на обувной фабрике. Его представил в своем письме Алексей Ярцев: «Утром прилетает ротный (капитан Валера Клейменов) и с ходу ставит задачу: срочно помочь пехоте – прикрыть минами их опорный пункт в районе обувной фабрики, где этой ночью шел бой. Что ж, дело привычное. Посмотрев на карте, где необходимо поставить минные заграждения, загружаем на БТР ящики с «сигналками»[88], ПМН[89] и ОЗМ[90] и едем туда (я, Вовк, механик-водитель и еще три сапера). Наконец-то мы в деле! Работа, как же я тебя люблю!..

И вот мы перед обувной фабрикой. Въезд во двор представляет собой поваленные друг на друга металлические ворота. Упали они так, что создали нечто, похожее на укрытие. Нас никто не встречает. В глаза бросаются хаотичные движения солдат как во дворе, так и внутри здания. На позициях с десяток БМП, две из которых (в том числе и та, что у ворот) сгорели.

Люди заняты делом. Ладно, думаю, схожу и узнаю, что да как было ночью (чтобы определить, как и где разместить привезенные «сюрпризы»). Но войти во двор не удается: поставить на ночь растяжку с гранатой и не снять ее утром – это, по-моему, верх дилетантства…

До сих пор не понимаю, какая сила заставила меня посмотреть вниз. В тот же миг увидел, как левой ногой зацепил натянутую проволоку. Счет пошел на секунды. Глянул вправо – чисто, влево – взгляд фиксирует гранату РГД-5, привязанную за металлический косяк (на въезде во двор). Причем граната уже без скобы! Падая, успеваю перевернуться корпусом вправо так, что оказываюсь под воротами. Взрыв! Слышу, как осколки барабанят по металлу. Тишина. Учащенное дыхание. Небольшая пауза. И длинная тирада бранных слов в адрес пехоты!..

Наконец, вылезаю из-под ворот и направляюсь через двор. У входа в здание встречаю командира роты. Сейчас уже не помню черты лица этого сурового и спокойного офицера, чем-то похожего на мельника (в пыли), с его уверенным и немного грустным голосом. Он не объясняет, почему на въезде не сняли растяжку (значит, так надо было), не рассказывает о бое (это был их бой), не докладывает о потерях (это были его люди). Он дает мне информации ровно столько, сколько необходимо для моей работы.

Прошу ротного выделить людей для боевого охранения и огневого прикрытия. Он кивает головой: мол, прикроем. Разворачивается и уходит. Ну и мы – за дело. «Сигналки» и ОЗМки ставим по краям «зеленки» и периметру пустыря, а ПМНки – по тропам в «зеленке». Работаем быстро и слаженно. И вдруг слышим, как по воздуху приближается к нам непонятный фыркающий звук. И тут же одна за другой разрываются мины. Падаем на пахоту и вжимаемся в сырую землю. В голове проносится мысль: мина (из-за сдвига плиты хотя бы на миллиметр) дважды в одну воронку не попадает. Решение приходит мгновенно. «Падайте на дно воронки!» – кричу бойцам.

Минут пятнадцать прыгаем по полю, пытаясь укрыться от осколков на дне свежих воронок. Играя со смертью в прятки, одновременно пытаюсь по радиостанции связаться с пехотным командиром и доложить ему обстановку. А заодно уточнить, не «дружеский» ли это огонь, когда свои бьют по своим. Честно говоря, было такое предчувствие, и оно, к сожалению, не обмануло…

Как только связался с ротным, минометный обстрел сразу прекратился. Мы закончили установку мин и вернулись на свои позиции. Командир роты Валера Клейменов, встретив нас, поздравил: «С боевым крещением, братья-саперы!..»

В следующую ночь боевики снова пытались прорваться на обувную фабрику. Но сработало минное поле, и артиллерия нанесла по рубежу прорыва сокрушительный удар. Ни один боевик не ушел живым. Вот когда в бригаде по достоинству оценили инженерное обеспечение боя.

Уходящие в ночь…

В эту ночь работали и разведчики. Группа, которой командовал старший лейтенант Алексей Тихонов, вышла на «передок» в 21.30. С командиром роты, которая находилась в опорном пункте, Тихонов согласовал порядок возвращения разведчиков. Пехота каждую минуту ожидала нападения боевиков, поэтому нервы у бойцов были на пределе, и солдаты ночью разведчиков, приближающихся со стороны противника, могли принять за боевиков – со всеми вытекающими отсюда последствиями.

У командира мотострелковой роты Тихонов выяснил радиочастоты, на которых пехота работала, и уточнил порядок действий при возвращении группы: выход в эфир на заданной частоте, подача условного сигнала и получение ответа (гарантия того, что в боевом охранении не заснули и помнят о разведгруппе). Буквально накануне разведгруппа во главе со старшим лейтенантом Русланом Носковым, выполнив боевую задачу, возвращалась с подконтрольной боевикам территории на базу. До опорного пункта роты, где имелся заранее подготовленный проход, оставалось рукой подать. Но тут вмешался его величество случай. Боец, который с вечера охранял место перехода, сменился, а часового, заступившего на пост, не предупредил, что под утро здесь пройдут разведчики. И тот вооруженных людей, которые приближались к нему