Командующий Владимир Булгаков. По заслугам и честь - Николай Сергеевич Асташкин

черных одеяниях и крестят танки – картина незабываемая! Это вселяло в бойцов огромную уверенность. И еще мы были уверены в нашем комбриге – генерале Булгакове, который – мы знали! – нас не бросит, как пушечное мясо, в бой. В районе сосредоточения нам реально дали возможность основательно поработать при вооружении. Конечно, были и определенные сложности. Например, с тактикой действий в городе. Ведь до этого в боях, тем более в городских условиях, мы не участвовали…

Но не только бойцы и офицеры бригады, как выразился подполковник Ярош, верили в своего комбрига, такую же уверенность в своих подчиненных испытывал и генерал-майор Булгаков. Не в этом ли та сила, которая цементирует любой армейский организм? Между тем, взаимное доверие – лишь один из компонентов органической связи между «отдельными частями того или иного тактического тела». Остальными проводниками этой внутренней связи, по мнению профессора Николаевской Академии Генерального штаба русской Императорской армии генерал-майора Генриха Антоновича Леера, являются: «дисциплина… чувство принадлежности к известному целому, нравственное тяготение друг к другу, чувство взаимной поддержки и, наконец, единая мысль и воля начальника, направляющая всех к одной общей цели»[85].

Майор запаса Валерий Клейменов (в январе 1995 года командир инженерно-саперной роты) пишет: «Когда колонна инженерно-саперной роты уже находилась в готовности к выезду для погрузки, ко мне подошел солдат срочной службы (водитель одного из «Уралов») и сказал, что к нему приехали родители. Боец попросил отпустить его на десять минут, чтобы повидаться с родными. Прошло десять, двадцать минут, а водитель не возвращался. Пришлось отправить на КПП старшину роты, но солдата он там не застал. Родители забрали сыночка и увезли в неизвестном направлении…

Когда мы прибыли к месту погрузки, на путях еще стоял эшелон, который должны были отправить ночью. Состав отправили лишь к полудню, а нам платформы подали к 14 часам. Одновременно с нами грузились батальон связи и минометная батарея. В два часа ночи состав отправился по назначению.

Хотел бы отметить такую деталь. Погрузка ИСР на железнодорожные платформы прошла быстро и без происшествий. Сказался опыт, приобретенный офицерами роты при выводе войск из ЗГВ. Ведь тогда каждый из нас отправил не один эшелон с техникой в Россию. А сроки отправки эшелонов в ФРГ были очень жесткие, за каждую задержку выписывали огромные штрафы.

…В Моздок прибыли через два дня. Пока ждали команды на разгрузку, я вышел на платформу, чтобы проверить технику. Где увидел бойца, рядом с которым находились две женщины. Одна из них оказалась матерью солдата. Вид у нее был потерянный. Она перебирала пальцами носовой платок и жалостно причитала: «Прощай, сыночек…», а у самой по щекам текли слезы.

Вторая женщина оказалась побойчее, она дергала женщину за руку и говорила: «Какой прощай, забирай сына и айда домой». Солдат мялся, не зная, как поступить. И тут я подхожу. Боец, оказывается, был из минометной батареи. Тогда я посчитал, что удерживать солдата не имею права (да и, честно говоря, не горел желанием это делать). Лишь посоветовал, чтобы он сдал автомат командиру. Дальнейшую судьбу этого человека не знаю».

Близ станицы Терской

Район сосредоточения бригады находился в чистом поле близ казачьей станицы Терской, что недалеко от Моздока. Из боевых подразделений первыми в район сосредоточения бригады прибыли мотострелки 4‑й роты, которой командовал гвардии капитан Сергей Завгородний. В те дни в роту заехал бывший командир взвода старший лейтенант Дмитрий Левин. В начале декабря 1994 года его отправили на укомплектование 503‑го полка. При штурме президентского дворца в начале января 1995‑го офицер был ранен в голову и, возвращаясь из госпиталя, заехал к бывшим сослуживцам в станицу Терская.

– Посмотрел, как мы отрабатываем в поле боевое слаживание, – сказал Сергей Викторович, – и стал рассказывать, что бой в городе – это совсем другое. «Допустим, – говорил он, – по боевому уставу командир роты в колонне должен двигаться в головной машине. Но в условиях Грозного делать этого ни в коем случае нельзя, потому что боевики, как правило, подбивают первую и последнюю машины. И подразделение теряет управление. Поэтому машина командира роты должна идти либо за первым взводом, либо в середине колонны».

Учил он, по словам Завгороднего, и как действовать при штурме зданий. Здесь главное – правильно распределить огонь по секторам: «Первая машина – пушка вправо первый этаж, вторая машина – пушка влево первый этаж; третья машина – пушка вправо второй этаж, четвертая машина – пушка влево второй этаж…» От него же офицеры роты узнали и разные специальные команды, которые подавались в боевой обстановке. Например, по команде «расческа» колонна сразу перестраивается в две…

– И мы уже готовились к предстоящим боям не вслепую, а на основе опыта первых боев в Грозном, – заметил Сергей Завгородний.

По-новому начали отрабатывать бойцы 4‑й роты и некоторые тактические приемы. Например, высадку десанта. Если раньше они это делали из десантного отделения, то теперь – с брони. Почему? Чтобы избежать потерь. Ведь если граната с кумулятивным или объемным взрывом угодит в десантное отделение БМП, там мало кто останется в живых.

– Правда, за освоение этого боевого опыта я чуть было не поплатился, – многозначительно произнес Завгородний.

Проверявший боевое слаживание бригады генерал из Москвы, увидев, как десантируются бойцы роты, от неожиданности опешил. Он подозвал капитана Завгороднего и стал отчитывать его за нарушение техники безопасности. Но тут подходит комбриг и говорит: «Капитан, идите и занимайтесь». А генералу-москвичу сказал: «Туда поедет он, а не вы, и как ему управлять там людьми, будет решать он, а не вы».

– То есть в этом плане у нас были руки развязаны, – заключил Сергей Викторович.

Пока бригада перебрасывалась в Моздок, наводчики-операторы, пулеметчики, гранатометчики, снайперы прошли дополнительную подготовку. Так что пехота была уже более или менее готова к боевым действиям.

Последний эшелон, в котором ехали тыловые подразделения, прибыл в Моздок 26 января 1995 года. Комбриг доложил об этом в штаб Объединенной группировки федеральных войск в Чечне шифротелеграммой:

«Командующему ОГВ в ЧР

Докладываю:

26 января 1995 года 166‑я отдельная мотострелковая бригада сосредоточилась в районе 14 км юго-восточнее г. Моздок в полном составе. Некомплект по солдатам, сержантам составляет 240 человек. Личный состав будет доставлен в бригаду самолетом военно-транспортной авиации 27–28 января 1995 года.

Бригада занимается обслуживанием, подготовкой вооружения и военной техники к боевому применению.

Командир 166‑й отдельной мотострелковой бригады

генерал-майор В. Булгаков

27 января 1995 года».

Через два дня бригада снова собралась в путь. На этот раз в район чеченского селения Толстой Юрт. Провожать