Суннитско-шиитские противоречия в контексте геополитики региона Ближнего Востока (1979–2016) - Александр Андреевич Кузнецов

установление демократии в Ираке приведет к хаосу в регионе[521]. Отметим, что это были небеспочвенные опасения, учитывая развитие событий после американской оккупации Ирака в 2003 г. Таким образом, суннитский арабский режим был оставлен в Ираке в пику иранским интересам.

Кроме того, на решение администраций Буша-старшего и Клинтона повлияли еще два фактора. Поддержка Соединенными Штатами иракских шиитов могла существенно осложнить отношения Вашингтона с Саудовской Аравией, а вооруженное выступление на помощь иракским курдам сыграло бы отрицательную роль в отношениях между США и Турцией. Между тем именно Турция, бывшая в 1990-е гг. светским кемалистским государством, рассматривалась в Вашингтоне в качестве основного союзника в борьбе против исламизма и терроризма. Дело в том, что при кемалистских правительствах в 1990-е гг. турецкая политика носила радикально иной характер, чем при правительстве Эрдогана. В 1996 г. был даже заключен военно-политический альянс между Турцией и Израилем. В рамках соглашения, подписанного в феврале 1996 г., Турция открыла свое воздушное пространство для тренировочных полетов боевой израильской авиации, начался обмен курсантами военных академий двух стран. В 1997 г. Анкара заключила контракты на покупку израильских танков «Меркава», оснащение вертолетов израильскими ракетными системами[522]. Одновременно Турция и Саудовская Аравия были крупнейшими покупателями американского оружия в регионе[523].

Таким образом, администрация Билла Клинтона в 1990-е гг., поддерживая баланс в регионе, сохранила правительство Саддама Хусейна в Ираке. Впрочем, для ослабления Ирака в отношении этого государства были введены «калечащие» санкции ООН, продленные после 1991 г. под предлогом производства в этой стране оружия массового уничтожения, чего так и не удалось доказать ни одной международной инспекции. До 1995 г. действовало полное эмбарго на нефтяные поставки из Ирака, фактически лишавшее эту страну финансовых доходов. 14 апреля 1995 г. Совбез ООН принял новую резолюцию 986, в которой официально утверждалась программа «нефть в обмен на продовольствие». Эта программа была призвана помочь мирным жителя Ирака, серьезно пострадавшим от экономических санкций. Она была запущена в 1996 г., а первые поставки продовольственных товаров начались только в марте 1997 г. Эта программа финансировалась за счет поступлений от экспорта иракской нефти. Статистическими агентствами было подсчитано, что от темпов реализации плана продовольственных поставок в Ирак зависело примерно 60 % населения Ирака, которое в конце 1990-х гг. составляло приблизительно 26 миллионов человек. Вначале Ираку было разрешено продавать нефти на 2 миллиарда долларов каждые шесть месяцев, причем две трети от суммы, вырученной по итогам продажи, поступало на удовлетворение гуманитарных потребностей гражданского населения страны. В 1998 г. лимит был повышен до 2,56 миллиарда долларов каждые полгода[524]. В декабре 1999 г. Совет Безопасности ООН снял любые ограничения на количество экспортируемой Ираком нефти в обмен на продовольствие.

Однако финансовых средств, вырученных Багдадом, хватало только на покупку продовольствия в тех рамках, чтобы не допустить в стране массового голода. Ирак не мог закупать в необходимом количестве машины, оборудование и даже лекарства. В результате в 1990-е гг., по оценкам Центра исследований кризисных государств, погибло 480 тысяч иракских детей[525]. На такой значительный уровень смертности повлияло и разрушение американскими ВВС инфраструктуры водоочистных сооружений в Ираке в 1991 и 1993 г., которые иракское правительство из-за нехватки финансовых средств не могло восстановить[526].

Таким образом, в 1990-е гг. политика США на Ближнем Востоке строилась на противостоянии шиитскому Ирану при сохранении суннитского Ирака в качестве буфера и опоре на ваххабитскую саудовскую монархию и светскую кемалистскую Турцию. При этом Саудовская Аравия превратилась в основного стратегического партнера США в зоне Персидского залива и основного импортера американских вооружений. После вторжения США в Ирак, в 19911993 гг. правительство КСА потратило 29 миллиардов долларов на закупку американского оружия[527]. В 1993 г. саудовское правительство подписало с США еще одно соглашение на 7 миллиардов долларов на приобретение 72 истребителей-бомбардировщиков F-15, а в 1997 г. – еще один контракт на 4 миллиарда долларов[528]. Правительство КСА финансировало не только антисоветских моджахедов в Афганистане, но и «контрас» в Никарагуа и вооруженные формирования Жонаса Савимби в Анголе. Взамен Вашингтон закрывал глаза на распространение экстремистской идеологии ваххабизма саудовскими религиозными фондами и ассоциациями[529]. Что касается такого важного регионального игрока, как Сирия, то в 1990-е гг. Вашингтон временно позволил Дамаску исполнять роль самостоятельной региональной державы и даже осуществлять контроль над Ливаном. В 1992, 1993 и 1997 г. США были посредниками при сирийско-израильских переговорах относительно оккупированных Голанских высот, закончившихся фиаско. В те годы Вашингтону было выгодно сохранять Дамаск в качестве независимого центра силы, враждебного Ираку и не зависящего полностью от Тегерана.

Можно провести периодизацию американского внешнеполитического курса в регионе в 1980-1990-е гг. 1980-е гг. можно назвать переходным периодом. Роль главного геополитического противника США в регионе смещалась от Советского Союза к политическому исламу и особенно к Ирану, олицетворявшему это течение. В качестве противовеса Ирану Вашингтоном в то время выдвигались Ирак, находившийся под властью режима Саддама Хусейна, и консервативные монархии Персидского залива. 1990-е гг. стали периодом однополярной гегемонии США в мире и на Ближнем Востоке. При этом правительством США в регионе преследовались следующие цели: обеспечение такой ситуации, при которой в регионе не могло бы появиться вызова американскому доминированию; обеспечение безопасности Израиля; обеспечение бесперебойных экспортных поставок нефти из региона Персидского залива; борьба с терроризмом и исламским фундаментализмом (в иранской версии).

При этом достижение данных целей осуществлялось в период администрации Клинтона в основном за счет применения дипломатии и мягкой силы (soft power), а не путем военных интервенций. Для санкционного давления на Иран и Ирак Соединенные Штаты в описываемый период использовали механизмы ООН и давление «мирового сообщества», первую скрипку в котором, конечно, играл Вашингтон. Одним из важнейших приоритетов политической команды Клинтона было арабо-израильское урегулирование. Теме ближневосточного урегулирования были посвящены проведенные под эгидой США конференции в Мадриде в 1991 г. и в Осло в 1993 г. Результаты последней были оценены как прорывные. По их итогам Израиль и ООП договорились об образовании Палестинской Национальной Автономии (ПНА), а впоследствии и палестинского государства. Был достигнут мир между ООП и Израилем[530].

Достичь гарантированного и твердого ближневосточного урегулирования Вашингтон пытался с помощью создания благоприятной региональной атмосферы и примирения арабских и исламских государств с Израилем. С этой целью американская администрация способствовала сближению Израиля и Египта, созданию в 1996 г. израильско-турецкого военного альянса, урегулированию отношений между Иорданией и Израилем и иорданскому дипломатическому признанию Тель-Авива в 1994 г. Складывание «особых отношений» между США и Катаром в 1990-е гг. было обусловлено тем, что на территории этого небольшого эмирата открылось торгово-экономическое бюро Израиля, что означало «полупризнание» еврейского государства со стороны