Суннитско-шиитские противоречия в контексте геополитики региона Ближнего Востока (1979–2016) - Александр Андреевич Кузнецов

Такая региональная политика США, успешная в начале 1990-х гг., стала давать сбои к концу второго президентского срока Билла Клинтона. Становилось ясно, что Вашингтону не под силу прежними методами осуществлять функции ни регионального жандарма, ни объективного арбитра. США оказалось чрезвычайно сложно выполнять обещания, данные различным региональным акторам, и поддерживать стабильность в регионе и соблюдение американских интересов средствами мягкой силы. Сказывалось и полное отсутствие взаимодействия США с одним из важнейших региональных игроков – Ираном. Показателем этого процесса стал фактический срыв всех договоренностей, достигнутых в Осло, и начало палестинской интифады в 2000 г. Следующая республиканская администрация Джорджа Буша-младшего, унаследовавшая сложную ситуацию на Ближнем Востоке, приступила к силовому решению проблем.

§ 2. Ближневосточная политика администрации Буша: создание «Большого Ближнего востока» и regime change

Американская внешняя политика на Ближнем Востоке подверглась фундаментальным изменениям после терактов 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке и Вашингтоне. Проведение исследования о подлинных причинах и авторах этих терактов не входит в задачи данной работы, мы оставляем эту тему специалистам по международному терроризму и глобальной безопасности. Основным результатом террористических актов 11 сентября 2001 г., самым крупным и бесчеловечным проявлением которых был удар, разрушивший здание Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, стал шок американской политической элиты и всего американского общества от того, что впервые за новейшую историю США подверглись нападению на своей территории. Этот факт потребовал коренного пересмотра американской ближневосточной политики и открыл дорогу тем тенденциям, которые подспудно набирали силу и влияние еще с 1990-х гг.

Лейтмотивом американской политики на Ближнем Востоке стала «война против терроризма», потребовавшая новых трендов, главными из которых представляются следующие[532].

Во-первых, курс на смену политических режимов (regime change). Речь идет о свержении законных правительств, оказывавших сопротивление экономической и политической либерализации при опоре на «гражданское общество». Данная идея опиралась на доктрину «гражданского общества» и поиск внутри арабских стран и Ирана политических сил, которые могли бы критериям этого общества соответствовать[533]. При этом не учитывался тот факт, что подобное общество во многих арабских государствах просто отсутствует. Например, откуда ему было взяться в Ираке, где правительство Саддама Хусейна десятилетиями уничтожало любую политическую оппозицию и подавляло инакомыслие, а коллективная идентичность разворачивается вокруг религиозной общины, племени или клана?

Во-вторых, односторонняя политика (унилатерализм) при полном игнорировании международного права и возвращение к военному интервенционизму и классическому экспансионизму. Этот метод был широко продемонстрирован в ходе двух конвенциональных войн в Афганистане и в Ираке[534]. Этот военный интервенционизм, впрочем, сопровождался дополнительными стратегиями, включавшими в себя неолиберальное открытие рынков оккупируемых стран для западной экономической экспансии[535].

В-третьих, концепция превентивной войны. Она позволяет оправдывать военную интервенцию против того или иного государства даже тогда, когда это государство не нападает первым. Поводом для такой интервенции служат обвинения в поддержке международного терроризма или разработке оружия массового уничтожения (ОМУ), что и произошло в ходе американского вторжения в Ирак.

В-четвертых, давление на союзников США, таких как Саудовская Аравия и Египет, для того чтобы побудить их к проведению демократических реформ и ангажировать для совместной с США борьбы против терроризма.

Все эти положения стали фундаментальными для так называемой «доктрины Буша», определявшей новые приоритеты Вашингтона на Ближнем Востоке. По мнению финского исследователя Йосси Ханимякки, впрочем, в 20012002 гг. не существовало никакой доктрины Буша, а был набор ожиданий и желательных требований США к Ближнему Востоку, который начал оформляться уже в конце 1990-х гг.[536] Однако сути дела это не меняет. Американская политика в регионе приобрела новый характер, сделав очень опасный для региональной и мировой безопасности поворот. Интеллектуальную базу новой доктрины разрабатывали представители политического течения неоконсерваторов в рамках политической элиты США.

Неоконсерватизм в США имеет долгую историю. Некоторые последователи этого политического направления в молодости (1940-1950-е) принадлежали к крайне левым коммунистам, исповедовали троцкистские идеи, но затем встали на платформу стойкого антикоммунизма и антисоветизма и перешли к защите «американских ценностей». Одним из основоположников этого течения считается Лео Штраус (1899–1973), профессор Чикагского университета, считавший, что для защиты демократии и национальных интересов США можно и нужно прибегать к насильственным, «революционным» методам в других странах мира. Целесообразно подробнее остановиться на тех деятелях администрации президента Джорджа Буша-младшего, которые стояли на неоконсервативных позициях и формировали американскую политику на Ближнем Востоке.

Одним из наиболее влиятельных «неоконов» в администрации Буша был Пол Вулфовиц. П. Вулфовиц пришел на работу в Пентагон в 1977 г., был помощником министра обороны. В американском военном ведомстве занимался вопросами Ирана, а после исламской революции 1979 г. – всего Ближнего Востока. С начала 1980-х гг. перешел на работу в ЦРУ, где возглавил аналитическую «группу Б», готовившую независимые материалы для тогдашнего руководителя американской разведки Джорджа Буша-старшего. Заслужил репутацию «ястреба», обвиняя других работников ЦРУ в том, что они недооценивают советскую угрозу. В 1989 г. вновь оказался в Пентагоне, где вместе с министром обороны Диком Чейни готовил операцию «Буря в пустыне». С приходом к власти Билла Клинтона ушел с государственной службы, вернулся на которую в 2001 г. В 2001–2005 гг. занимал должность заместителя министра обороны. В 2005–2007 гг. – президент Всемирного банка[537].

Еще одним представителем этого направления в администрации Буша-младшего был Дуглас Фейс. В начале 1980-х гг. он работал в качестве эксперта по Ближнему Востоку в Совете национальной безопасности США. Вышел из Совета в результате расследования ФБР по фактам передачи рядом сотрудников секретной информации Израилю, но с 1984 по 1986 г. был штатным юристом другого видного неоконсерватора, помощника министра обороны Ричарда Перла. С приходом Буша-младшего был приглашен в военное ведомство США, теперь уже на должность заместителя министра обороны, отвечающего за выработку политического курса. ЦРУ неоднократно обращало внимание на то, что в своих докладах о связях Ирака с «Аль-Каидой» Фейс пользуется ненадежными источниками. В 2004 г. разразился новый скандал. ФБР представило данные об утечке секретных материалов Израилю из окружения Д. Фейса[538].

Единомышленник П. Вулфовица и Д. Фейса Льюис Либби в 1981 г. был приглашен на работу в Госдепартамент в качестве специалиста по Ближнему Востоку и Юго-Западной Азии. Вулфовиц и в дальнейшем не оставлял Либби без своего внимания. Он позвал Либби в администрацию Буша-старшего, сделав его своим заместителем. С 2001 по 2005 г. Л. Либби занимал важную должность начальника аппарата вице-президента Чейни и одновременно был советником президента. Его карьера была прервана скандалом. Началось все с того, что бывший посол США Джозеф Уилсон подверг резкой критике администрацию Буша за сознательное искажение разведданных по Ираку. В ответ на это Либби предал гласности, что жена