Михаил Горбачев: «Главное — нАчать» - Леонид Васильевич Никитинский

и попросил освободить его от обязанностей кандидата в члены Политбюро. Вопреки советам коллег услать Ельцина куда-нибудь послом, чего тот еще не мог позволить себе ослушаться, Горбачев, следуя провозглашенной им политике гласности, оставил его в Москве, сделав первым зам. председателя Госстроя СССР. Ельцин откровенно куролесил, как медведь, резался ножницами и падал в реку, но характер его харизмы был таков, что это, похоже, только прибавляло ему популярности. На XIX партконференции он снова буквально прорвался к трибуне, чтобы обрушить критику на Горбачева.

Горбачев голосует за кандидатов на Съезд народных депутатов. Результат он пока даже не может себе представить

26 марта 1989

[Из открытых источников]

На все еще подконтрольном партии телевидении о нем старались не говорить, но Ельцин все равно мелькал в передачах молодежной редакции, кроме того, он собирал многотысячные митинги, которые невозможно было запретить. Политическая судьба Ельцина, который противопоставлял себя Горбачеву, стала главной интригой выборов на Съезд народных депутатов в Москве, и ошеломительный результат — 91,5 % голосов в первом туре — должен был насторожить Горбачева, но он, сам не будучи популистом, тогда еще не понимал всей силы этого явления и был уверен, что сумеет поставить того на место.

Время «кайрос» открывает новые возможности не только для тех, кто находится у власти, но и для оппозиции. «Вайб», то есть резонанс, в который входят человеческие массы в таком режиме, делает их намного податливей для манипуляции, чем в обычном, нормально текущем времени. Сам процесс выборов еще до начала Съезда народных депутатов разогрел общество до температуры кипения, в том числе в национальных республиках, где беспроигрышной ставкой для популистов стали опасные националистические лозунги и посулы. В феврале 1988 года произошел никем не предвиденный погром в Сумгаите, а первый по-настоящему кровопролитный конфликт с участием войск случился в Грузии ровно за полтора месяца до Съезда народных депутатов (более подробно об этих событиях в главе 21).

Пока еще есть минутка, чтобы побыть обычным дедушкой

1980-е

[Архив Горбачев-Фонда]

Глава 19

Что такое политика?

Дедушкин телевизор

Солнечный день 25 мая 1989 года стал настоящим праздником для москвичей, которые встречали толпы депутатов, идущих пешком к Боровицким воротам Кремля от метро «Библиотека имени Ленина». Вся страна бросила работу и прилипла к телеэкранам, чтобы насладиться невиданным зрелищем препирательств в Кремлевском дворце съездов.

Более чем тридцатилетней давности воспоминание о тех днях по-прежнему ярко, но смысл споров забыт, и о содержании работы Первого съезда народных депутатов СССР сегодня сказать, оказывается, как будто и нечего — вроде бы он не явил ничего, кроме публичности как таковой.

Не будем спешить с этим выводом. Вспомним историка Козеллека, с которым познакомились в главе 2: история начинается в тот момент, когда все могло быть совсем по-другому. А ведь могло, и тогда «утопическое» постановление Первого съезда народных депутатов СССР от 9 июня 1989 года, с которым мы скоро познакомимся, сегодня играло бы такую же роль, как для Англии в 1215 году Великая хартия вольностей.

Если мы хотим извлечь из истории смыслы, надо точно настроить свою оптику: сначала, следуя Козеллеку, попытаться понять явление изнутри его времени, отталкиваясь от того поля опыта и того горизонта ожиданий, которые были у участников событий, и лишь затем посмотреть на них из других «времен», включая сегодняшние. Смыслы, извлекаемые из Съезда народных депутатов, например, в 1993 году, будут не те же самые, что в 2011-м, а что нам тут сможет пригодиться, условно, в 2027-м, мы пока не знаем: история принципиально открыта, поэтому и для этого, мысля исторически, мы пересобираем современность (см. главу 4), подтягивая в нее горбачевские реформы.

Статистика, которую опубликовал «Бюллетень Верховного Совета СССР», мало что говорит о происходившем на съезде

1989

[Из открытых источников]

Плоский экран, какой сегодня висит у каждого в гостиной, в те годы мы еще не могли себе даже представить: главной деталью дедушкиного телевизора был кинескоп — вытянутая в длину электронно-лучевая трубка, так что и сам телевизор имел каплевидную форму и занимал довольно много места — вот на экране такого мы и будем наблюдать Съезд народных депутатов СССР.

Члены Политбюро во главе с Горбачевым не вышли из-за кулис в президиум, как раньше, а сидели в первом ряду, пока председатель Центральной избирательной комиссии Владимир Орлов докладывал уже известные результаты выборов. Дальше случилось первое отступление от сценария: никого не спросив, на трибуну поднялся Вилен Толпежников — врач-реаниматолог из Риги, русский, примкнувший к латвийскому народному фронту. Он предложил депутатам встать и почтить молчанием память погибших в Тбилиси. Горбачев в первом ряду тоже встал вместе со всеми, а Толпежников подал первый в новейшей истории депутатский запрос о расследовании обстоятельств тбилисской трагедии.

Горбачев, как председатель прежнего Верховного Совета СССР, временно занял председательское кресло, чтобы открыть работу съезда, но тут слова попросил академик Сахаров, которому председательствующий не решился в этом отказать. Сахаров сказал, что поддерживает кандидатуру Горбачева на пост председателя съезда условно, но кандидатов должно быть несколько, и они должны сначала изложить свои взгляды. Конкуренцию Горбачеву рискнул составить лишь один человек, но генсеку ЦК пришлось коротко отчитаться перед съездом и даже ответить на вопрос о слишком роскошной, по мнению, высказанному от микрофона в зале, государственной даче в Крыму (той самой, где всего через два года и три месяца он будет изолирован во время путча).

В таком же духе бесконечных споров и препирательств проходил весь съезд, больше похожий на митинг, в течение двух недель, с 25 мая по 9 июня. Депутаты входили в роль телезвезд, выстраиваясь в очередь к микрофонам. Следить за логикой их выступлений было трудно, но Горбачев, как признает даже возненавидевший его впоследствии Болдин, проявлял настоящее политическое мастерство, как-то дирижируя этим нестройным хором.

Выступление академика Сахарова. Горбачев пытается напомнить ему о регламенте. Но это еще только начало

25 мая — 9 июня 1989

[Архив Горбачев-Фонда]

Те депутаты, которые были избраны по квотам или на альтернативной основе в крупных городах, в основном поддерживали перестройку, но в большинстве считали, что она развивается слишком медленно. Это были пассионарии, но новички в политике, а какую-то общую платформу они начали искать только, когда оказались уже в зале Дворца съездов. Больше всего хлопот доставлял