Кавказ. Выпуск XXV. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе - Семен Броневский

жены, несмотря на разрешение многоженства; не пользуются также и разводом, который по магометанскому закону позволяется во многих случаях. Сколь ни ужасно для европейского слуха напоминание о тиранской власти мужей над женами, в Азии она повсеместно признана мерой, необходимой для соблюдения семейственного порядка. Муж есть повелитель и судья своей жены, а жена первая работница в доме: не довольно, что отправляет всякую домашнюю работу, стряпает кушанье, ткет сукно, шьет на мужа платье, но должна иногда седлать и убирать мужскую лошадь.

Жизнь и смерть ее в руках мужа, наипаче за неверность или по одному подозрению в том смерть неизбежна. За смертоубийство жены муж не подвергается великой ответственности, кроме нарекания от жениных родственников. Строгость ли сего обычая возымела сильное действие над нравами или оттого редки проступки сего рода, что по образу физической жизни черкесов целомудрие в обоих полах есть добродетель у них весьма обыкновенная; только наверное известно, что, по причине редкости случаев к наказанию, жесткое право мужей остается почти без употребления. Впрочем, у черкесов жены содержатся не в такой неволе, как турчанки и персиянки; могут обращаться с женщинами и видаться с мужчинами, за исключением молодых новобрачных жен, которые несколько лет сряду не должны из дома выходить, и когда жена принимает к себе гостей мужского или женского пола, мужу не можно присутствовать в той беседе. Спрашивать кого о здоровье жены или дочери почитается за неприличность и даже за обиду; одним ближайшим родственникам с жениной стороны позволяется удовлетворить в том свое любопытство, и то не при чужих людях.

Дружество. Между разными племенами, рассеянными на Кавказе, не было бы других отношений, кроме военных, если бы дружба и гостеприимство не производили между ними частных, но не менее прочных и для человечества полезных связей, кои, отлучая злобу от меча, приглашают вражду к отдохновению. Дружба на Кавказе имеет также свои особенности. Слово кунак, или друг, значит то же самое у черкесов, что у босняков побратим и в древности у наших предков крестовый брат, то есть такой друг, за которого жертвуют имуществом и жизнью. Когда один кунак приедет к другому в гости или по своей надобности, то принимающий в доме своем снабжает приезжего друга всем нужным, не жалея собственности, а в случае недостатка в чем пускается с ним вместе на воровство и отдает всю добычу своему кунаку. Сей странный способ помогать друг другу, с обидой ближнего, употребляемый между кавказскими народами от древнейших времен, есть главное звено от политических соотношений. Каждый старается иметь кунака в отдаленной стране и прибегает к нему в случае нужды; а посредством связей сближаются между собой все народы или, по крайней мере, есть возможность к взаимному их сообщению. Лучший и весьма употребительный способ обеспечить себя от разбоев на случай переезда из одного места в другое внутри гор состоит в приискании надежного кунака, каковые охотно нанимаются в провожатые за умеренную плату и отвечают за целость особы и пожитков путешественника. Частные люди и купцы не иначе ездят из Моздока в Грузию и из Кизляра в Дербент и Баку, как под покровительством кунаков. Хотя велика разность между наемными кунаками и той связью, которая под тем же именем существует у горцев между собой, однако не менее того обычай требует, чтобы наемный кунак защищал своего наемщика, не щадя своей жизни, ежели не хочет себя навсегда обезглавить; а сия самая известность достаточно предохраняет путешественника от нападения разбойников, которые обыкновенно ищут легкой наживы, а не упорной драки. Российские жители Кавказской губернии, по соседству с горцами, наипаче линейные казаки, имеют кунаков у черкесов, кумыков, чеченцев, с коими, чаятельно, ведут они дружбу (куначество) не во всей точности по принятым правилам, однако присяга между российскими и горскими кунаками, сколько известно, в мирное время невредимо с обеих сторон соблюдается.

Гостеприимство. Черкесы охотно принимают иностранцев и угощают добродушно всякого проезжего, а тем паче знакомых людей. Общая склонность к рыцарскому странствованию произвела естественным образом всеобщее почтение к гостеприимству. Вошедший в дом вступает во все права гостя, то есть под особенную защиту хозяина, пока со двора не съедет, причем подразумевается обязанность накормить гостя, успокоить и проводить его на безопасную дорогу или к ближайшему соседу благополучно. Приезд гостя есть приятное происшествие для всех домашних, доставляющее всякому свои заботы, кои отправляются с отменной услужливостью. Нередко знакомство, начавшееся гостеприимством, превращается в дружбу; гость и хозяин остаются кунаками. Но тот самый гость, ежели бы нечаянно где повстречался с хозяином, легко б мог быть от него ограблен или захвачен в плен.

Заступление женщин. Не одной красотой и верностью похвалиться могут черкешенки; им предоставлено важное в гражданском быту преимущество, имеющее начало в нравственности народной, то есть особливое уважение, можно сказать, благоговение, какое оказывают все горские народы к заступлению и посредничеству женского пола. Женщина без покрывала и с распущенными волосами бросается в средину толпы сражающихся, и тотчас останавливается кровопролитие, тем решительнее и скорее, будь она пожилых лет и знатного рода. Довольно и того, если преследуемый от неприятеля скроется в женское отделение или даже коснется рукой до женщины, чтобы остаться невредимым; словом, всякое мщение, наказание, а тем менее убийство не может быть произведено в присутствии женщин и отлагается до другого случая. Однако взыскание женской защиты между равными причитается к малодушию, и потому прибегают к оной не иначе как в величайшей крайности и для спасения себя от явной смерти.

Брань, поединок. Черкесы грубых и ругательных слов не терпят; в противном случае князья и уздени равного себе вызывают на поединок, а незнатного человека нижней степени или простолюдина убивают на месте. Кабардинцы всегда наблюдают в обращении между собой вежливость, чинопочитанием соразмеряемую; и сколь ни пылки в страстях своих, стараются умерять оные в разговоре; даже в самом жару споров, происходящих в народных собраниях, они крепятся до поры в пределах благопристойности, пока не дойдет дела до угроз, за коими следующие ругательства нередко развязывают руки вместе с языками. Посрамительнейшим ругательством признано, если кто кого назовет вором, без сомнения в том смысле, что сие означает неловкость вора и обличение воровства. Между заклинаниями достойно примечания следующее: дай Бог, чтобы ты не знал, что делать, и не хотел бы ни с кем посоветоваться. Для поединка не назначается ни места, ни времени; но где впервые встретятся соперники после ссоры, там слезают с коней и вынимаются пистолеты; прежде стреляет обиженный, а потом обидчик. Буде при том случатся посторонние люди знатного рода,