История войны 1814 года во Франции - Модест Иванович Богданович

К сожалению, выбор парламентера был неудачен. Князь Лихтенштейн, человек светский, из желания польстить Наполеону не только расточал похвалы его «отборным армиям (armées d’élite), повсюду встречаемым союзниками», но и проговорился насчет опасений, внушенных действиями Ожеро. Наполеон, убедясь, что союзники считали его сильнее, нежели он был в действительности, хотя и изъявил согласие открыть переговоры о перемирии7, однако же решился наступать далее и приказал Коленкуру на шатильонском конгрессе домогаться условий, предложенных во Франкфурте8.

К счастью союзников, действия Блюхера и его сподвижников дали иной оборот делу. По мере сомнения в готовности князя Шварценберга к бою увеличивалось общее недоверие к его преданности общему делу. В числе офицеров, считавших уклонение от боя непростительной глупостью, был начальник штаба клейстова корпуса, полковник Грольман. По его мнению, несвоевременное отступление союзников могло увлечь их за Рейн, и потому, чтобы предупредить совершенную неудачу похода, не оставалось никакого другого средства, как отделить Силезскую армию от войск, вверенных князю Шварценбергу, и двинуться с ней быстро на Мо, к Парижу. Грольман полагал, что Наполеон, озабоченный защитой своей столицы, немедленно прекратил бы преследование Главной армии и обратился бы против Блюхеpa, который, соединившись с Бюловым и Винцингероде и сосредоточив на Марне 100 тысяч человек, имел бы возможность действовать решительно против наполеоновой армии. Полковник Грольман сообщил эти идеи сперва генералу Клейсту, а потом, по его совету, Блюхеру и ближайшим к нему лицам главного штаба Силезской армии. Блюхер и Гнейзенау вполне одобрили план действий, согласовавшийся с их образом мыслей; Мюффлинг думал несколько иначе, полагая, что хотя и следовало отделиться от Главной армии и быстро двинуться к Марне, на соединение с Винцингероде и Бюловым, однако же наступление к Мо было слишком смело9.

Еще 11 (23) февраля, когда Блюхер, находясь в Мери, ожидал из главной квартиры Большой армии диспозицию к генеральному сражению, он получил, вместо того, известия о переговорах с неприятелем и о намерении главнокомандующего отступить. Не постигая причины тому, Блюхер послал полковника Грольмана к князю Шварценбергу, умоляя его принять сражение и вызываясь встретить неприятеля, если Главная армия останется для поддержания его, в виде резерва. Хотя поручение, данное Грольману, не имело успеха, однако же он узнал, что союзные монархи неохотно согласились на отступление армии и что из главной квартиры их не последовало никакого приказания Блюхеру отступать вместе с войсками Шварценберга. С этими известиями Грольман возвратился в Мери утром 11-го (23-го), в то самое время, когда Блюхер, в виду неприятеля, говорил с князем Щербатовым и, слезши с коня, подошел к бивачному костру. Внезапно русские стрелки были оттеснены назад; фельдмаршал и свита его, осыпанные пулями, ушли вместе с ними. Щербатов, Валентини и сам Блюхер были ранены ; к счастью, однако же, оказалось, что нога старого воина пострадала менее, нежели сапог, разорванный пулей. «Ну плохо же нам, – сказал он, – у нас более докторов, нежели сапожников». Несмотря, однако же, на такое веселое расположение духа, он не мог ездить верхом и был принужден сесть в коляску. В это время явился к нему, на обратном пути из главной квартиры французской армии, князь Венцель Лихтенштейн; его рассказы о непреклонности Наполеона утвердили Блюхера в убеждении, что следовало вести войну до тех пор, пока будет сокрушено владычество гордого противника. Тогда же прибыл Грольман с помянутыми известиями из главной союзной квартиры. Блюхер, отчаясь превозмочь упрямство Шварценберга, решился писать к императору Александру и к королю прусскому: изложив вредные последствия отступления союзных армий, он испрашивал, чтобы дано было приказание корпусам Винцингероде и Бюлова присоединиться к его армии. «Усилясь этими войсками, – писал фельдмаршал, – я пойду к Парижу, и столь же мало опасаюсь встречи с Наполеоном, сколько с его маршалами. Позвольте мне, В. В., иметь счастье в челе вверенной мне армии быть исполнителем приказаний и намерений В-го В-ва»10. С этими депешами Грольман отправился в главную квартиру союзных монархов11 – «еще раз попытаться счастья», как выразился он сам, говоря о своей поездке. Весьма естественно, что ему нельзя было ожидать никакой поддержки со стороны австрийцев. План действий Шварценберга, основанный на «методическом образе ведения войны», был совершенно несогласен с так называемым быстрым нашествием без базиса. Если бы австрийский главнокомандующий одобрил предположения Блюхера, то поставил бы себя в необходимость сознаться, что его собственный план не имел никакого смысла. Тем не менее, однако же, он не мог противиться решительно выраженной воле союзных монархов, императора Александра и Фридриха-Вильгельма III, в отношении к распоряжению их собственными войсками. Впрочем, самый отзыв князя Шварценберга к Блюхеру довольно ясно показывает, что австрийский полководец либо не оценил вполне важности предположенного движения Силезской армии, либо с умыслом ограничивал его ничтожной целью. В этой депеше князь Шварценберг выразил свое согласие на желание Блюхера следующим образом:

«Я объяснил полковнику Грольману изустно причины, побуждавшие меня до времени не вводить в бой Главную армию. В таких обстоятельствах предлагаю Вам направиться по правой стороне Сены к Марне и, присоединив к себе Винцингероде и Бюлова, привлечь на себя внимание неприятеля, а когда он будет занят действиями против Главной союзной армии, действовать ему в тыл и во фланги.

На первый раз я намерен отступить к Бар-сюр-Об, однако же еще сегодня прикажу уничтожить мосты у Лемона. Полковник Грольман объяснит Вам на словах мои виды»12.

Предположенное движение в долину Марны было исполнено Блюхером с обычной ему деятельностью. Еще 10-го (22-го) Силезская армия была усилена 9-й прусской бригадой генерал-майора Клюкса с частью кавалерии клейстова корпуса13 под начальством генерал-майора Редера, прибывшими от Люксембурга и Тионвиля (где сменили их войска 4-го германского корпуса) к Арси-сюр-Об. На следующий день, 11-го (23-го), Блюхер приказал навести два понтонных моста на Обе у Бодемона, близ Англюра (Anglure). 12-го (24-го), на рассвете, выступили войска Силезской армии из окрестностей Мери к месту переправы, и туда же направилась 9-я бригада из Арси, уничтожив там мост на Обе14.

Одновременно с приготовлениями князя Шварценберга к отступлению и Блюхера к движению за Обе 11-го (23-го) неприятельская армия приблизилась к Труа тремя колоннами: правая, состоявшая из кавалерии Келлермана и 2-го пехотного корпуса, усиленного парижским резервом, появилась около полудня, на дороге из Сан, в окрестностях города, откуда только лишь выехали союзные монархи в Вандевр (Vandoeuvres), а Шварценберг в Люзиньи. Генерал Жерар без большого труда опрокинул передовые австрийские войска. Князь Мориц Лихтенштейн, присоединив к своим войскам