С писателя спрос особый. И за молчание – тоже - Михаил Павлович Шишкин

в России никогда не переходит в коллективный политический поступок (как в Украине). Участие в политике – универсальный рычаг для посттоталитарного общества. Признаете ли вы новый демократический опыт, сложившийся уже в 2000–2020-х годах, в качестве существенного?

– Участие в политике – естественное состояние свободного человека. Демократия – это когда я знаю, что могу влиять на власть, и пользуюсь этим инструментом. Вот пример, как это происходит. Я годами бодался со священной швейцарской коровой – нейтралитетом. И в публикациях, и в выступлениях пытался донести до швейцарцев, что на войне нельзя быть нейтральным, нужно принять сторону Украины, Европы, цивилизованного мира.

И вот первое, что я услышал утром, когда началось февральское вторжение, – это заявление швейцарского правительства: мы – нейтральная страна, и мы не будем поддерживать санкции в отношении России! Вот так пытаешься пробить стену непонимания, но просто разбиваешь голову. Что делать? Пробивать стену дальше! На следующий день, 25 февраля, я выступил по швейцарскому ТВ на главном политическом ток-шоу "Арена", где сказал, что эпоха нейтралитета прошла, и еще раз объяснил всей стране, почему мы должны всеми способами поддерживать Украину. Буквально через день бундеспрезидент заявил, что Швейцарская Конфедерация присоединяется к санкциям против России. Вот так работает демократия: через СМИ нужно влиять на общественное мнение, на избирателей, а опросы общественного мнения влияют на решения властей. Это были мои пять копеек в общую победу, просто никогда не надо сдаваться!

Всякая война рано или поздно заканчивается. И вот тогда понадобится культура, литература

Навальный пытался бороться с российской властью "швейцарскими" методами. Он хотел вывести новый в России вид населения: граждан, сознательный электорат. Алексей стал символом мирного протеста. Ненасильственная смена власти через демократические выборы казалась еще возможной. Я провел тогда полтора года в Москве, во время "белоснежной" революции; мы снимали квартиру в Измайлово, ходили на митинги на Проспект Сахарова. Результат: ненасильственный протест против насилия обречен. То же самое мы видели в Беларуси. Уничтожив Алексея, режим уничтожил саму идею мирного развития, власть сама толкает протест к оружию. Возможно ли вооруженное сопротивление диктатуре? Приведет оно к победе демократии? Или к новой диктатуре?

Для того чтобы вырваться наконец из прошлого и сделать шаг в будущее, сейчас должны быть выполнены самые необходимые условия: военное поражение режима, признание национальной вины за эту войну, "нюрнбергский процесс" над военными преступниками. Сколько шансов у такого развития событий в обозримое время? Военные преступники сами посадят себя в тюрьму? Можно сменить царя, распустить правительство и думу, но на кого в одночасье заменить население?

Нужно научиться признавать поражение – и не сдаваться. Когда начинается война, литература всегда терпит поражение. Книги беспомощны против пушек и ракет. Все мои книги или книги, написанные моими коллегами в последние двадцать лет, не смогли предотвратить этой трагедии, в которой мы теперь находимся. Когда идет война, нужны снаряды, а не романы. Но всякая война рано или поздно заканчивается. И вот тогда понадобится культура, литература. Между Украиной и Россией сейчас возникла огромная пропасть, наполненная смертью, болью, ненавистью. И с каждой ракетой, попавшей в жилые дома, это пропасть только растет и будет расти. Но рано или поздно война закончится, и нужно будет наводить через эту пропасть мосты. Скорее всего, уже не нашему поколению, а следующему – или "через следующему". Мне кажется, что этот мост первыми начнут наводить люди культуры – писатели, художники, музыканты. Именно они сделают первый шаг навстречу друг другу. Вот для этого будущего моста важно сейчас сохранить достоинство культуры на русском языке.