Записки боеприпасника - Владимир Хомутский

все проходило достаточно торжественно, но немного покоробили ее слова «… а если я нарушу…, то пусть меня покарает…». После принятия присяги начались практические занятия. В автомобильном кунге станции автоматизированного контроля параметров ракеты, нам предложили никаких тумблеров не включать, и ничего руками не трогать.

На стартовой позиции офицер объяснил процедуру заправки ракеты окислителем и горючим, которое было весьма ядовитым, поэтому офицер и солдаты одевались в костюмы химзащиты и противогазы. Процедура эта выглядела весьма смешной, но вполне опасной…

1974 год. Слева направо: Валера Мелеш, Марат Ишмухаметов и я.

Армейские лагеря. Орлы!

В один из солнечных дней нам выдали карабины СКС, и мы строем пошли на стрельбище, где я из положения лежа выбил на мишени 87 очков из 100, чем заслужил похвалу сопровождавшего офицера, но при стрельбе из пистолета ПМ показатели без тренировки оказались гораздо хуже.

На обратном пути ремень карабина начал сильно натирать плечо, но мы шли бодро, с песнями, одну из которых, не имея голоса и музыкального слуха, запевал я, здесь главное, чтобы звучало отчетливо и громко, а слова совпадали с шагом левой ноги:

Канарей, канарей, пта-шеч-ка-а,

Канаре-еч-ка жалобно поёть,

Раз поёть, два поёть, три по-ёть,

Канаре-еч-ка жалобно поёть…

На одном из перекуров к нам подошел замполит части и елейным голосом предложил съездить в подшефный колхоз на прополку капусты, с чем мы радостно согласились. Стоял теплый солнечный день, а когда нас привезли на колхозное капустное поле на армейском грузовике, там уже работали молодые женщины из какого-то киевского института, и мы усердно начали им помогать. Запомнился еще чудесный украинский борщ с большим куском вареной говядины, которым нас там накормили…

Уезжали мы ранним утром, спустя 20 дней, проведенных в воинской части, после которых у меня сложилось достаточно полное представление о моей предстоящей офицерской службе в рядах Советской армии. В Киеве встретивший наш майор сказал, что поезд отходит поздно вечером, и что до этого мы можем погулять по городу, после чего многие из наших ребят договорились по телефону о встрече с киевлянками, с которыми мы познакомились на прополке капусты. Я же направился в Киевское высшее инженерное авиационное военное училище, курсантом которого был в то время мой брат, и которое закончил мой отец.

Пока я ждал брата в сквере у проходной этого старинного военного училища, сидя на скамейке, у меня шея заболела провожать взглядом проходящих мимо киевлянок, настолько они эффектны…

После приезда в Москву наша группа выехала на полигонную практику в поселок Чик Новосибирской области, с нами поехал преподаватель кафедры Владимир Алексеевич Одинцов. Там нас разместили в местной школе, а В. А. Одинцов поселился в полигонной гостинице.

Основным предназначением этого артиллерийского полигона являлось проведение приемочных испытаний серийных партий боеприпасов артиллерии и РСЗО, а также проведение полигонных испытаний боеприпасов при их опытно-конструкторской отработке. Мы впервые услышали потрясающей силы звук выстрела артиллерийского орудия, наблюдали из укрытия взрывы опытных зарядов взрывчатого вещества, пробитие броневых листов танковыми подкалиберными снарядами, отчего захватывало дух. В поселке изредка встречались местные старатели, бедолаги, кто-то без ноги, кто-то без руки…

На полигоне Витя Прудников подрядился забетонировать большую площадку у одного из зданий, работа после стройотряда на Таймыре оказалась знакомой, так что за десять дней мы впятером эту работу сделали, весьма удивив местного начальника строительного участка, заработав при этом не менее трех стипендий на каждого. Уезжали мы на два дня позже основной группы, Витя Прудников заказал автобус, который отвез нас на Окское водохранилище.

Мы искупались и позагорали на великолепном, чистейшем пляже новосибирского Академгородка, после чего зашли в местный пивной бар. Юра Федин и Витя Прудников по дурной московской привычке вклинились к пивной стойке без очереди, но когда Витя поднял на пальцах обеих рук двенадцать пивных кружек, местный народ перестал возмущаться их наглости и прислал нашему столику, в знак уважения, прекрасно засоленную рыбу.

Дипломники

В период перед выполнением дипломного проекта, студенты – выпускники МВТУ имени Н. Э. Баумана обычно проходят преддипломную практику на предприятиях по месту распределения на работу. Ребята разъехались по оборонным НИИ и заводам Москвы, Московской области, Новосибирска, закрытого города Арзамас-16, Бийска, Ростова-на-Дону и других городов СССР, а я и несколько студентов – однокурсников, распределенных в армию или аспирантуру, проходили преддипломную практику на кафедре М-4, где даже получали зарплату в размере половины ставки инженера.

На преддипломной практике я занимался тем же осколочно-шрапнельным снарядом. По заданию В. А. Одинцова и совместно с аспирантом Л. Ф. Усковым требовалось разработать методику расчета эффективности поражающего действия, произвести оптимизацию блока взрывной шрапнели и определить параметры срабатывания взрывателя при стрельбе из танковой пушки по вертолету.

Работы было много, тем не менее, оставалось время на подработку и в других местах. Мой товарищ Саша Богорад устроился на работу ночным вахтером и пожарным в Московский драматический театр имени А. С. Пушкина. Несколько раз я заменял Шурика, а узнав условия этой работы, основная трудность которой заключалась в том, чтобы не позволять молодым актерам курить за кулисами, где много пыльного и легко воспламеняемого реквизита, я попытался устроиться на такую же работу в других театрах.

В Большой театр меня не взяли, так как у них имелась военизированная пожарная охрана, в театре «Современник» нужен был осветитель, но увидев, что я студент, мне сказали, что им, мол, требуется пенсионер, так как у них работает много молодых актрис.

Наконец, я договорился, что меня возьмут пожарным в академический театр имени Е. Вахтангова, сменщиком пожарной, которая оказалась по профессии журналисткой, но такой заядлой театралкой, что устроилась работать в этот театр по совместительству, чтобы смотреть спектакли вахтанговцев, так как один из дежурных пожарных во время спектаклей должен находиться в зрительном зале.

Положительную роль сыграло мое знание требований техники безопасности и охраны труда, по курсу которого у меня была отличная оценка.

В то утро в театре мне встретился актер в гриме и костюме Кота в сапогах, куривший на лестничной клетке, стало так интересно, что я побежал оформлять необходимые документы. Но мне вновь не повезло, так как взяли на постоянную работу театрала-адвоката, который, как я узнал впоследствии, являлся злостным неплательщиком алиментов…

После окончания преддипломной практики мы приступили к работе над дипломными проектами, темы которых были рекомендованы предприятиями промышленности, я же продолжил работать над осколочно-шрапнельным снарядом, и то, что снаряд такого типа впоследствии стал широко известен как «Бауманский осколочно-пучковый снаряд», есть и моя, хотя и небольшая студенческая заслуга.

Вначале работы над дипломным проектом произошло событие, существенно изменившее жизнь мне и еще семистам студентам-дипломникам, распределенным на службу офицерами в рядах Вооруженных сил СССР. В 1975 году вышел приказ Министра обороны, маршала Советского Союза А. А. Гречко о том, чтобы в тот год офицеров – двухгодичников на службу в армию не призывать. Преподаватели военной кафедры собрали нас в Актовом зале училища, построили и объявили об этом, а также о том, что если кто желает служить 25 лет, может подавать заявление в военкомат, а остальные выпускники после защиты получат дипломы со свободным распределением.

Защита дипломного проекта прошла успешно, затем был выпускной вечер в одном из московских ресторанов и торжественное собрание выпускников, поздравления ректора