Записки боеприпасника - Владимир Хомутский

И. Фрунзе, проводившего механическую обработку корпусов и Завода имени Я. М. Свердлова в городе Дзержинске, теперь Нижегородской области, производившего снаряжение и сборку мин и кассет.

В город Донецк я был командирован вместе с технологом по механической обработке А. Г. Манекиным. Прибыли мы в Донецк теплым осенним днем, поселились в центральной гостинице «Донецк», где нас приняли за участников проходившего там молодежного чемпионата СССР по баскетболу. А мы и не отпирались, так как к спортсменам лучше относились в буфете гостиницы, даже посмотрели тренировку одной из женских команд в соседнем Дворце спорта.

На следующий день съездили на завод, нас сводили в литейный цех, помню, как будто побывал в преисподней, где среди печей, пламени, дыма и гари, работали формовщицами в основном женщины, осмотрели гирлянды отливок и то, как рабочий отбивает их молотком, оставляя на них литейные приливы.

На следующий день согласовали с заводскими технологами чертеж заготовки без литейных приливов, так как их срезание и зачистка, согласно отраслевому стандарту, является обязанностью литейного производства, однако оказалось, что достаточно большое количество заготовок уже отправлено на механический завод в Пензу.

Большое впечатление оставил Донецк – город в то время миллиона роз, и такой чистый по сравнению с другими городами, что стыдно было бросить на тротуар автобусный билетик. Помню, в пивной, куда мы зашли перекусить вареной колбасой с горчицей, за столиками с кружками пива стояли шахтеры, приехавшие посмотреть футбол, с черными угольными крапинками на лицах и руках, в выходных костюмах, белых нейлоновых рубашках, с орденами и медалями на лацканах пиджаков. Где они и кто они теперь, гордость рабочего класса?! Очень жаль, что сейчас (2020 г.) там все еще идет война. Кто бы мог подумать об этом тогда?!

Прибыв обратно в институт, я узнал, что пришла телеграмма из Пензы с просьбой срочно командировать конструктора для согласования изменений в чертеже осколочного корпуса по результатам изготовления образцов – цитирую практически дословно, так как эта фраза является обычной при вызове на заводы, изменяется только причина вызова. Вылетел самолетом, взяв и обратный билет.

Пензу почти не видел, только из окна автобуса, так как моросил дождь, и мне было не до прогулок, устроился в гостинице недалеко от завода, но помню все же, как красива река Сура. На следующий день начальник отдела главного конструктора завода сводил меня в цех, где велась механическая обработка корпусов. Взглянув на корпуса, я сразу понял, в чем проблема – практически на всех обработанных поверхностях вскрылись литейные раковины, что для корпуса боеприпаса весьма нежелательно.

Начальник цеха показал мне изолятор брака, где стояла гора ящиков с отбракованными ОТК корпусами и почти такая же гора ящиков со сломанными резцами, что меня тоже очень раздосадовало, так как указывало на низкую технологичность конструкции. Необходимо было отобрать и согласовать контрольные образцы корпусов с допустимыми раковинами, что оказалось весьма непростой и трудоемкой задачей, но помогла телефонная связь с О. А. Ильинским и, при необходимости, по зашифровывающему аппарату связи ЗАС – с директором института В. И. Пчелинцевым. Создание телефонного аппарата такого, наверное, типа описано в книге А. И. Солженицына «В круге первом», в нем что-то булькало, но при размеренной речи связь оказалась приемлемой, и можно было говорить из телефонной кабины о секретных в то время проблемных вопросах своими словами.

В конце рабочего дня меня пригласил к себе в кабинет директор завода и предложил мне самому разбраковать корпуса по допустимым раковинам, так как, мол, сроки выполнения спецзаказа весьма ограниченные, контроль со стороны главка очень жесткий, и только я знаю конструкцию лучше всех и разбракую быстрее и правильнее всех. Видя мое замешательство, он сказал, что договорится с В. И. Пчелинцевым сам и предложил за выполнение этой работу 3-х литровую банку спирта. Мне пришлось согласиться задержаться в командировке, а от спирта я отказался, так как не хотелось возвращаться домой поездом. Эх, как бы пригодился этот спирт нам в весеннем турпоходе на байдарках по реке Великой в Архангельской области, когда наши палатки ночью засыпало снегом!

Следующей командировкой была поездка в Дзержинск на снаряжательный Завод имени Я. М. Свердлова, которая оказалась очень интересной, так как на снаряжательном заводе я тоже побывал впервые. Для меня эта поездка была существенно проще, так как нашу группу возглавлял опытный разработчик, начальник лаборатории по разработке систем минирования и разовых кассет, легкий в общении, к сожалению, недавно ушедший из жизни Н. С. Карпачев. С ним мы прошли по всей технологической цепочке снаряжения и сборки мин и кассет, после чего я знал весь процесс их производства, что весьма важно в конструкторской работе.

О дальнейшем ходе выполнения этого спецзаказа, а также печальном финале осколочной мины первого поколения ПОМ-1 я рассказывать не буду, чтобы не портить себе и читателям настроения. Тем не менее, мною был получен первый существенный опыт в очень непростой работе по разработке и производству боеприпасов.

Следующий цикл интереснейших командировок связан с созданием и испытаниями серии противопехотных осколочных мин дистанционной установки второго поколения ПОМ-2 и ПОМ-СВ. Эти инженерные боеприпасы разрабатывались для всех, созданных к тому времени систем дистанционного минирования и, следовательно, с учетом имевшегося научно-технического задела.

Перед постановкой опытно-конструкторских работ по разработке новой осколочной мины и кассетных боеприпасов проводился комплекс научно-исследовательских работ с конструкторскими проработками, изготовлением экспериментальных образцов, проведением испытаний и технико-экономическими обоснованиями выбранных конструкторских и технологических решений.

В то время одной из наиболее перспективных считалась вертолетная система минирования ВСМ-1. Инженерная система минирования ВСМ-1 включает в свой состав транспортный вертолет Ми-8МТ и комплект навесного оборудования, состоящий из контейнеров, подвешиваемых на наружных бомбовых держателях и снаряжаемых разовыми кассетами с минами, а также пульта управления минированием, установленного в кабине вертолета. К моему приходу на работу в НИИИ эта система была уже разработана и проходила государственные испытания.

Конструкции мины ПОМ-2 и кассеты КПОМ-2 разрабатывались коллективами трех отделов института, руководил всем процессом создания боеприпасов О. А. Ильинский, впоследствии занявший должность начальника отделения. Но все же, замысел мины в том исполнении, которая существует до настоящего времени, принадлежит ведущему конструктору Ю. Г. Костюткину, ведущим разработчиком взрывателя являлся С. И. Шестаков, ведущим разработчиком кассеты был Н. Н. Шведченко, работу ведущего разработчика системы ВСМ-1 выполнял Н. С. Карпачев.

Вертолетная система минирования ВСМ-1 (фото АО «НИИИ»)

Навесное оборудование ВСМ-1: контейнер, кассета с минами,

пульт управления минированием (фото АО «НИИИ»)

Благодаря тщательной отработке, проведенной коллективом НИИИ, инженерные войска получили эффективные боеприпасы, полагаю, не устаревшие до настоящего времени. По результатам конструкторских работ нами получено несколько десятков авторских свидетельств на изобретения, а время, потраченное за кульманами, расчетами, при отработке в опытном производстве, на полигонах и серийных заводах потрачено не зря. Ведь устройство этой мины и кассеты изучаются в военных институтах и академиях, а многие технические решения использованы в последующих разработках инженерных боеприпасов.

Разовая кассета КПОМ-2 с противопехотными осколочными

минами ПОМ-2 (фото АО «НИИИ»)

Действие кассеты и мины происходит в следующей последовательности. При пролете вертолета над минируемой местностью производится поочередный отстрел блоков с минами из кассет, одновременно из правого и левого контейнеров. Снимается механическая ступень предохранения кассеты, после чего с требуемой временной задержкой блоки на