Виктор Черномырдин: В харизме надо родиться - Андрей Вячеславович Вавра

тот период, когда начиналось строительство Оренбургского завода, ЧВС вызвали на совещание в Оренбургский обком КПСС. И здесь предложили на выбор должности: директора Оренбургского газоперерабатывающего завода, заместителя директора по общим вопросам или начальника производства. Он выбрал производство.

Шел 1973 год.

«Для себя сразу решил: смогу работать и людьми руководить только тогда, когда все сам досконально знать буду, каждый участок, каждого человека!»

В той системе, в которой проходило формирование ЧВС, его личные достижения зависели исключительно от его способностей, трудолюбия, жизненных установок и нравственных принципов.

На первое время его рабочим местом был вагончик. «Захожу – мусор, стекла мутные, полы не метены, стол не пойми чем завален. Я что, замечания какие-то стану делать или указания раздавать? Взял веник, ведро воды, тряпку… И пошел все до ума доводить… Навел порядок – и за работу».

«Навел порядок» – это его очень важное качество.

И. о. директора завода уехал во Францию: завод был закуплен у французов под ключ. И его – и. о. главного инженера – поставили и. о. директора. В директора Черномырдин попал «случайно» – у и. о. директора Лукьянова случилась драка по пьяному делу, его министр уволил с работы и из отрасли, а ЧВС поставил на его место.

Назначение согласовывалось и на уровне министра, и в ЦК КПСС. Курировали завод лично предсовмина Алексей Косыгин и его заместитель Вениамин Дымшиц. И, конечно, министр газовой промышленности Сабит Оруджев.

Директор Оренбургского завода. Круглосуточно директор – и ранним утром, и поздней ночью, и в рабочем кабинете, и дома. 1973–1978

[Из открытых источников]

Что представляла собой работа директора строящегося промышленного гиганта? Стройка начиналась с нулевой отметки – в чистом поле. Строить и вводить в эксплуатацию надо было одновременно. Это огромный объем строительства и параллельно – организация масштабного производства. «Нужно было со строителями и монтажниками работать, площадки под оборудование готовить, специалистов подбирать, кадры расставлять, к людям присматриваться…»

Каждый день доставляли сотни тысяч тонн оборудования. Складывать его приходилось в чистом поле. Кадры брали со всех регионов. «Даже на рабочие должности – с инженерным образованием шли! Чтобы сначала все с азов постичь, потом только руководить. Считал и считаю это правильным. Некогда известный был лозунг: “Кадры решают все”. А я так скажу: решают все люди. И это твое умение как руководителя – разобраться в человеке, понять его, обеспечить, чтобы он все заводу отдал – все знания, весь опыт! Перспективу роста ему обеспечить – чтобы знал, за что работает и что дальше!

Да, в любом деле главное – люди. Чтоб за дело болели, чтоб не все равно им было. И чтоб специалисты были лучшие, первоклассные!»

Предельно жесткая схема работы: «Получил газ с левого берега Урала, со скважин, – тут же переработал, выдал продукцию в трубопроводы – никаких запасов и резервов! На оренбургский газ уже к середине семидесятых не то что заводы, целые отрасли были завязаны!»

«Растет на голом месте заводище, корпуса; домами нашими целый микрорайон в Оренбурге застраивался; одиннадцать тысяч человек в три смены – строили, монтировали оборудование, налаживали, давали продукцию!.. Размах был, песня!»

Постоянное напряжение. Высочайшая степень ответственности, поэтому и спрос с людей был высочайший. Думаю, именно на этой работе происходило окончательное формирование его трудовой этики и культуры.

«Раз решил отправиться повидать семью, которую не видел уже месяц, – вспоминает ЧВС. – Звоню главному инженеру, интересуюсь: ты на заводе?

Да, отвечает тот».

Но что-то в его голосе ЧВС «не показалось». Развернул машину, погнал на завод. А инженер, оказывается, на рыбалку укатил. Но это же сложное производство, тысячи людей. Вдруг какая авария? Тогда у всех были противогазы, если авария, газа дыхнул – все. Противогаз – он на пять минут – только чтоб выскочить из зоны загазованности. Кто организует противоаварийные работы?

Вроде бы проходной эпизод. Но ведь насколько ЧВС был погружен в свою работу, насколько жил ею, что малейшее несоответствие, малейшую фальшь интонации замечал, чувствовал…

Генподрядчиком по строительству было Минэнерго, «курировал его замминистра Ф. П. Александров, дважды Герой Соцтруда! Человек-легенда, в Египте Асуанскую плотину строил, у нас – Волжскую ГЭС».

В 1978 году, когда готовились сдавать третью очередь завода, последовал вызов в Москву, в ЦК КПСС. Назначение в сектор нефтегазовой промышленности. Здесь инструктором ЦК он проработал более трех лет. Он признается, что это был, пожалуй, самый трудный период в его жизни.

Из сегодняшнего времени ЧВС кажется полностью соответствующим номенклатурному типажу. Однако опытный глаз сразу находил отличия. Для цековских чиновников ЧВС был несколько экзотичен. В первый же день в ЦК, вспоминает руководитель секретариата премьера Геннадий Петелин, ему дали кличку «Парень в кепке и зуб золотой».

Действительно, все было в наличии.

В ЦК ЧВС неуютно себя чувствовал. Ему хотелось живой работы. А там была такая монолитная железобетонная структура, совершенно чужая для ЧВС. Кадровая текучка – это не про аппарат ЦК. Люди там сидели по 10–15–20 лет. Но это были знающие свое дело профессионалы (речь об отраслевых отделах – не идеологических).

А попал он в ЦК, как раз когда министр газовой промышленности С. Оруджев готовил его себе в заместители. Тот пошел в ЦК с его кандидатурой, но там в кадрах затормозили. Оказалось, тогда на ЧВС были другие виды – его решили обкатать на партийной работе союзного уровня.

«Кто такой инструктор? И не партийный, и не хозяйственный работник. Рабочая лошадь. Человек, который только готовит материал. Он должен знать свое направление – порой узкое. Я вел “свое” же Министерство газовой промышленности, да и то не все министерство, а часть главков. Но это настолько было не мое… После кипучей работы завода, где разворачивалось мощное строительство… Эта гигантская стройка – и вдруг меня берут, срывают… И сажают в кабинет на двоих. С такой большой, кипучей работы меня посадили на бумажки… Поседел за эти годы. И все не мог никак смириться. Это было страшно тяжело. Это все равно что коня призового взять, на полном скаку остановить – и в стойло! Повторяю, поседел именно там – не на авариях заводских, не когда дни и ночи напролет носился по стройплощадкам и заводским корпусам – там, в тихом здании на Старой площади…»

Работа была серьезная, исключительно ответственная – как раз в период бурного развития газовой отрасли. Но – не его… Для ЧВС экономика – это не статистика и аналитика, а производственные гиганты, громадные стройки, транспортная инфраструктура, опоясывающая половину земного шара. При этом он находит точные слова, созвучные