Знание величия - Юлия Олеговна Чеснокова

первоклассной, первосортной марихуаны. Поедешь ночью со мной кутить? - Нет, ты же знаешь, я не люблю это всё. Предпочитаю выпить вина, и хватит. - Как знаешь, тогда, встретимся ближе к полуночи в нашем ресторанчике, да? Договорились. – Отходя от Сынхёна, Джиён разглядел нужных ему людей и двинулся к ним: - Уён, Чуно! Можно вас на ещё одно дельце? Буквально на час съездить по одному адресу… Дракон отлично знал, где располагается двухэтажный дом, в котором осталась сотворённая его руками молодая вдова. Он бывал здесь на семейных ужинах, праздничных вечерах и просто по делам. Оставшаяся пара охранников узнала его и, прежде чем они поняли, что что-то произошло и изменилось, подпустили его слишком близко на свою беду. Сопровождающие Джиёна мускулистые парни выстрелили без промаха и очистили тропу своему нанимателю. Входная дверь была не заперта на замок. Наверняка ждали хозяина, а вместо него явился его убийца. Служанка, убиравшаяся и присматривающая обычно за ребёнком, увидев Джиёна, перепачканного в чём-то, взглянула в его лицо и, вздрогнув, скрылась прочь, будто увидела демона. Дракон поднялся по лестнице, направляясь в спальню. Топот его подошв заставил обернуться девушку, которая в полупрозрачном белье перебирала драгоценности у зеркала, выбирая, какие надеть к столу? Увидев, что это не муж, китаянка – Джиён отдал должное, очень красивая, - поднялась, но не пыталась прикрыться. Она тоже знала этого человека, как доверенное лицо супруга. Полуобнаженная и ничуть не смущенная, она выпрямилась и ждала объяснений, хотя каким-то образом догадывалась, какое происшествие могло бы привести к подобному вторжению. Не женская интуиция, а обычная рассудительность подсказывала, что в таком виде соратник супруга придёт только тогда, когда того не будет уже на этом свете, или он будет близок к отправке на тот. Джиён сбавил обороты и, размерено и крадучись, подошёл к овдовевшей жене босса. Они несколько мгновений смотрели друг другу в глаза. Китаянка говорила на кантонском, как и большинство жителей побережья, и Дракон не пытался завести долгий объяснительный монолог, поэтому, сосредоточено и лаконично, сказал: - Я убил твоего мужа. – Девушка поняла. Глаза её расширились, но она не шагнула назад, не вцепилась Джиёну в лицо, не схватилась за голову и не зарыдала. Молодой человек поднял ладонь и, как недавно Сынхён, сам сунул эту руку под взор, только уже не свой, а женский. – Это его кровь. - И… что теперь? – спросила она, тоже не пытаясь быть многословной. - Он просил позаботиться о тебе. У тебя есть родственники? Откуда ты? Я отправлю тебя домой, потому что это всё, - Джиён обвёл пальцем обстановку и защепил в конце указательным и большим серьгу в ухе девушки. – Это всё теперь принадлежит мне. - Тебе? – переспросила она, и вместо того, чтобы начать отстраняться, приблизилась к Дракону впритык. Её почти не скрытое тело коснулось его груди через рубашку. – Ты теперь… теперь главный? - Да, я, - подтвердил Джиён. Силясь не выдавать никаких эмоций, китаянка взяла ладонь парня и, скользнув по руке выше, погладила его предплечье. Потом коснулась своими пальчиками его щеки и, найдя там подсохшие брызги крови – крови её мужа, отца её ребёнка, - аккуратно оттёрла мелкие пятнышки. Подтянувшись к нему ещё плотнее, она коснулась его губ и обвила шею. Джиён ответил на её поцелуй и, принимая его, как выигрыш в завершившейся борьбе, с минуту получал удовольствие, после чего отступил сам. Китаянка, разрумянившись и поглядывая на постель, ждала, что будет дальше? Она воспринимала себя как трофей, красивый, желанный и дорогой. Она считала, что должна достаться тому, кто завоевал её, а что касается её чувств и привязанностей – разве бывают они у трофеев, кубков, медалей? «Это вещь, предмет» - подытожил Квон Джиён. Он исследовательски тронул свои губы и, косо ухмыльнувшись, лукаво поглядел на девушку, максимально точно, насколько умел, воспроизводя кантонское произношение, чтобы быть понятым: - Я люблю шлюх, красавица. – Облизнув губы, он будто пробовал оставшийся вкус и вникал в него, после чего тряхнул головой. – Но не таких дешёвых. Развернувшись, он дошёл до порога и обернулся на нём. - А серёжки можешь себе оставить. – Выйдя из спальни, он кивнул ожидавшим в коридоре парням: – Чуно, Уён, обещанная дополнительная награда ваша… Делайте, что хотите. Перепрыгивая через ступеньку вниз, он услышал возмущение, а затем визг и непонятные ругательства на малознакомом ему диалекте. А потом крик. В какой-то из внутренних комнат заплакал ребёнок, расходясь всё сильнее.

* * *

Сынхён указывал рабочим, куда что ставить, а где собирать офисную мебель из ящиков. Наконец, он открывал свою фирму, и никто не должен был ставить ему палки в колёса. Собственный кабинет, компаньоны, счета, секретарша – прелесть! Джиён стал его покровителем, и пусть они реже виделись последние две недели, всё-таки их дуэт приносил плоды. Естественно, только им. В кармане завибрировал мобильный и, чтобы перебранки грузчиков и мастеров, шуршание упаковочной бумаги и стуки молотка не мешали разговору, Сынхён вышел из недообустроенного помещения. - Алло? - Привет, не занят? - Привет, Джи. Нет, я руковожу процессом оформления моего будущего кабинета. Это приятная занятость. - Я рад. Я договорился с Йесоном, он пришлёт тебе финансовую аналитику рынка ценных бумаг, и можешь посоветоваться с ним насчёт этих своих… акций, облигаций… - Ладно-ладно, не ломай язык, я знаю, что ты в этом не смыслишь. - Вот именно. Моё дело за малым – разруливать. - Тоже хорошее занятие. – Они похохотали и простились. Сынхён достал сигареты и, поняв, что в новеньком, только отремонтированном кабинете нет ни пепельницы, ни места для курения, пошёл ещё дальше, к лестничной площадке между этажами. Ему навстречу попалась девушка, которая почему-то широко заулыбалась, увидев его, и поздоровалась. Сынхён ответил ей тем же, пытаясь вспомнить, где её видел? Уже прошедшая мимо, она, наконец, была им опознана. Это же она пожелала удачи ему перед встречей с покойным Цинем! Молодой человек остановился и хотел оглядеть её сзади, но обнаружил, что и она остановилась и так же развернулась. Пойманные на одинаковом жесте, они смутились и, попытавшись как-то выйти из этой ситуации, после того, как он развёл руками, а она пожала плечами, негромко стыдливо засмеялись. - Добрый день, - заговорил всё-таки Сынхён. - Добрый, - поклонилась девушка, не переставая улыбаться. – А вы… - это они сказали хором и опять замолкли. – О, простите, говорите. - Нет, это я