Проклятый Лекарь. Том 7 - Виктор Молотов

— Пульс нитевидный, едва прощупывается на сонной артерии. Частота — сорок ударов в минуту. Выраженная брадикардия. Давление… — обмотал манжету тонометра вокруг руки, накачал, послушал. — Шестьдесят на сорок. Критическое пониженное артериальное давление. Шок третьей степени.

— Это плохо? — напрягся Ярк.

— Это очень плохо. Он на грани остановки сердца. Дыхание… — приложил ухо к груди. — Поверхностное, восемь вдохов в минуту. Норма — шестнадцать-двадцать. Острая дыхательная недостаточность. Синюшность кожи от недостатка кислорода носогубного треугольника.

Начал действовать быстро, автоматически.

Установил периферический венозный катетер в локтевую вену. Руки помнили движения — прижать жгут, найти вену, ввести иглу под углом пятнадцать градусов, увидеть кровь в камере, продвинуть катетер, извлечь иглу, зафиксировать пластырем.

Подключил систему для внутривенной инфузии. Физиологический раствор — хлорид натрия 0,9%, скорость сто двадцать капель в минуту. Нужно восполнить объем циркулирующей крови.

— В шкафу есть адреналин? — спросил я, не оборачиваясь.

— Весь нижний ящик — стимуляторы, — ответил Ярк.

Нашел нужное.

Адреналин — гормон мозгового вещества надпочечников, мощный стимулятор. Ввел внутривенно ноль-пять миллиграмма. Потом атропин — один миллиграмм для учащения сердцебиения.

Подключил кислородную маску. Поток десять литров в минуту. Сатурация по пульсоксиметру — восемьдесят два процента. Критически низкая, норма — девяносто пять и выше.

— Нужна кровь, — сказал Ярку. — Срочное переливание. Минимум два литра. Эритроцитарная масса и свежезамороженная плазма.

Ярк молча открыл портативный холодильник в углу, достал пакеты с кровью. Я проверил маркировку — группа и резус совпадали. Начал переливание через второй катетер.

Базовая реанимация проведена. Теперь самое сложное — нейтрализация магического яда. Обычными методами не справиться. Нужна комбинация медицины и некромантии.

Благо с Ярком можно не скрываться.

— А теперь начинается самое интересное, — сказал я, снимая пиджак. — То, чему не учат в медицинских институтах.

Положил руки на грудь Мёртвого, активировал лекарскую силу. Не некромантию — чистую светлую лекарскую магию, доставшуюся этому телу от рождения.

Золотистое свечение начало струиться из моих ладоней, проникая в тело пациента.

Жива текла в тело Мёртвого мощным потоком, встречаясь с черной энергией яда. Началась битва — золотой свет против черной тьмы. Как армии на поле боя сходились в схватке силы жизни и смерти.

Сначала направил атаку на сердце. Яд опутал его черными нитями, как паук оплетает жертву. Каждая нить впивалась в сердечную мышцу, замедляя сокращения, нарушая ритм.

Начал выжигать заразу. Нить за нитью, методично и аккуратно. Нельзя действовать грубо — можно повредить проводящую систему сердца. Это как разминирование — одно резкое движение, и сердце остановится навсегда.

Первая нить сопротивлялась, извивалась, пыталась уйти глубже в ткани. Окружил ее золотым светом, сжал кольцо. Нить зашипела и испарилась. Вторая, третья, четвертая…

Через десять минут сердце было чистым. Забилось ровнее, сильнее. На мониторе частота пульса поднялась до шестидесяти.

— Работает! — воскликнул Ярк. — Пульс растет!

— Это только начало, — ответил я, переключаясь на печень.

Тут картина была хуже.

Яд укоренился глубоко, проник в гепатоциты, начал разрушать их изнутри. Некроз охватил уже пятнадцать процентов органа.

Пришлось применить более агрессивную тактику.

Выжег полностью зараженные участки — все равно они уже мертвы. Потом стимулировал регенерацию здоровых клеток.

Печень — это единственный орган, способный полностью восстанавливаться. Даже если останется тридцать процентов здоровой ткани, то через несколько месяцев она вырастет до нормального размера.

Работал еще двадцать минут. Пот струился по лицу, рубашка прилипла к спине. Все-таки это энергозатратный процесс.

Мозг оставил напоследок. Самая деликатная работа. Самая опасная.

Яд проник в лимбическую систему — древние структуры мозга, отвечающие за эмоции, память, базовые инстинкты. Гиппокамп, миндалевидное тело, таламус.

Если действовать грубо — сотру личность. Мертвый выживет, но станет овощем. Или хуже — агрессивным безумцем без памяти и самоконтроля.

— Мне нужна абсолютная тишина, — предупредил Ярка. — Следующие пятнадцать минут. Ни звука. Даже дышите тише.

Ярк кивнул, замер у окна.

Начал ювелирную работу. Представил мозг как трехмерную карту. Каждый отдел — отдельная территория. Яд — вражеская армия, захватившая ключевые точки.

Микродозами Живы выжигал очаги заражения. Нейрон за нейроном. Синапс за синапсом. Это как вышивать золотой нитью по черной ткани — один неверный стежок, и вся работа насмарку.

Самый опасный очаг находился в стволе мозга. Продолговатый мозг, мост, средний мозг. Центры дыхания, сердцебиения, терморегуляции. Повредишь что-то и — мгновенная смерть.

Работал я на ощупь, интуитивно. Яд сопротивлялся, пытался мутировать, приспособиться. Умная зараза — адаптивный яд с зачатками разума. Инквизиция-таки постаралась.

Последний сгусток яда прятался в шишковидной железе. Окружил его со всех сторон, сжал золотой сферой.

Яд взвыл — да, именно взвыл, я услышал этот звук на астральном плане.

Тело Мёртвого неестественно выгнулось под моими руками, а потом резко с хлопком опустилось вниз, и…

— Да чтоб тебя! — прорычал я.

Глава 3

— Готово, — выдохнул я, убирая руки.

Я открыл глаза. Комната качнулась. Ярк подхватил меня под локоть и спросил:

— Доктор, вы в порядке?

— Да… просто устал. Дайте воды, — тихо попросил я, сил почти не осталось.

Выпил залпом целый стакан. Проверил Мёртвого — пульс семьдесят два, давление сто десять на семьдесят. Все показатели в норме.

— Яд нейтрализован, — заключил я. — Организм сам справится с остатками. Нужно поддерживающее лечение — антибиотики для профилактики инфекции, обезболивающие, витамины. Через сутки-двое придёт в себя полностью.

Словно в ответ на мои слова, Мёртвый застонал. Веки дрогнули, медленно поднялись. Глаза несколько секунд блуждали, не фокусируясь.

— Где… где я? — прохрипел он. Голос был слабый, но внятный.

— В безопасности, — ответил Ярк, подходя к кушетке. — Вас спас доктор Пирогов. Вы помните, что случилось?

— Пирогов? — Мёртвый медленно повернул голову ко мне. — Ох, мой дорогой Пирогов…

В этот момент я почувствовал знакомое тепло в груди. Сосуд Живы наполнялся! Мощный поток — двадцать процентов влились одним махом.

Отлично! Щедрое вознаграждение. Спасение от «Черной купели» — редчайшее достижение. За всю историю медицины таких случаев задокументировано не больше десятка.

Сосуд оценил сложность задачи. Теперь у меня тридцать процентов в запасе. Можно выдохнуть. На время…

— Как вы себя чувствуете? — спросил я, проверяя пульс на запястье. — Боль? Тошнота? Головокружение? Нарушения зрения?

— Все болит, — честно признался Мёртвый. — Каждая косточка, каждая мышца. Как будто меня переехал паровоз. А потом задним ходом ещё проехался. И ещё раз для верности. И