Сталинский рейд - Сидор Артемьевич Ковпак

но это было только начало. Главный удар был направлен на станцию Тетерев. Немцы держали здесь сильный гарнизон, охранявший железнодорожный мост. Все подступы к нему прикрывались дзотами, проволочными заграждениями, минными полями. Пришлось штурмовать этот мост, предварительно заминировав железную дорогу с обеих сторон станции, чтобы немцы не могли быстро подбросить сюда подкрепления. С помощью местных партизан, давших проводников, две боевые группы партизан под командованием моего помощника Павловского и секретаря партийной комиссии соединения Панина ночью вышли к мосту одновременно с северо-востока и юго-запада и дружным ударом уничтожили немецкую оборону. На рассвете железнодорожный мост взлетел в воздух. Рядом немцы строили через Тетерев деревянный мост. Этот мост был подожжен.

Под Киевом свое дело мы сделали. Боевые роты вернулись в Блитчу. Теперь предстояло выполнить вторую часть задачи, поставленной товарищем Сталиным, – произвести разведку немецких укреплений на Правобережье. Приказ товарища Хрущева, полученный по радио через Украинский штаб партизанского движения, нацеливал нас для выполнения этой задачи в район нижнего течения Припяти. Приходилось торопиться. Немцы, придя в себя, со всех сторон надвигались на Блитчу крупными силами. Они рассчитывали прижать нас к широко разлившейся реке и устроить тут партизанам кровавое побоище. Чтобы ускользнуть из Блитчи, нам нужно было за несколько часов соорудить наплавной мост и переправиться со всем своим обозом на тот берег. Материал для постройки моста был, на берегу лежали груды бревен, приготовленных к сплаву, но все-таки, когда я сказал нашим саперам, в какой срок должен быть построен мост, они сначала подумали, что я шучу, потом стали почесывать затылки.

– Это невозможно, – говорят.

Сколько раз мы уже бывали в таком положении, когда приходилось делать невозможное, и делали. Почему немцы всегда оставались в дураках? Потому, что они определяли наши силы по количеству бойцов отряда, а у нас был счет совсем другого рода. Пошли мы с Рудневым к колхозникам и сказали:

– Дорогие товарищи, нужно за пару часов построить мост, без помощи народа у нас ничего не выйдет.

И народ помог нам. На постройку моста сбежалось все население от мала до велика, и немцы опять остались в дураках. Когда они подошли к Блитче, мы были уже на том берегу. С помощью местного населения, плотогонов, мы успели не только построить мост, но и разобрать его после переправы. К приходу немцев на реке не было уже никаких следов моста. Не знаю, догадались они, в чем дело, или решили, что тут кроется какая-то дьявольская хитрость партизан. Впоследствии выяснилось, что немецкое командование по данным своей разведки считало, что в нашем партизанском соединении, когда оно действовало на Правобережье, было свыше пятнадцати тысяч бойцов. На самом деле было около двух тысяч.

Сколько раз вспоминали мы дорогие слова товарища Сталина, которыми он напутствовал нас в рейд: «Главное, крепче держите связь с народом». Раньше некоторые у нас считали, что главное – это пушки. Когда у нас не было пушек, как мы завидовали отрядам, которые их имели! Тогда часто можно было услышать разговоры: «Были бы у нас пушки – ну и дали бы мы жару немцам!» Теперь мы имели свою артиллерию. Но если немцы чуть ли не в десять раз преувеличивали наши силы, то это не столько потому, что у нас были пушки, сколько потому, что мы свято выполняли наказ товарища Сталина – крепко держали связь с народом.

Бои на Припяти

Наши дальние разведчики, посланные вперед на Припять, вернувшись, сообщили, что немцы готовятся к открытию навигации и, по всему видно, придают ей большое значение. Мы посмотрели на карту и поняли, в чем дело: по Припяти идет водный путь в Германию. Мосты взорваны, сообщение на важнейшей железнодорожной магистрали прервано – надо прервать и водное сообщение, закрыть немцам все пути, – решили мы.

К открытию навигации партизанское соединение было уже на Припяти – мы поторопились. Построив паромы, партизаны переправились на северный берег. Штаб расположился в селе Аревичах, а батальоны – в других прибрежных селах Хойницкого района. Тут вскоре и произошла первая наша встреча с немецкими водниками.

Караван судов – пять барж на буксире парохода «Надежда» под охраной бронекатера, – плывший из Чернобыля на Мозырь, открывая навигацию, оказался под прицелом партизанских пушек, стоявших на берегу, в лозняке.

Внезапным артиллерийским огнем пароход и баржи были подожжены, а затем потоплены. Ускользнул только катер.

Это было 6 апреля.

На следующий день немцы выслали против появившихся на Припяти партизан целую флотилию: два бронированных парохода и четыре бронекатера. Наша разведка обнаружила эту флотилию, когда она была еще далеко от Аревичей. Мы успели хорошо подготовиться к ее встрече. В стороне от села, вниз и вверх по реке были выдвинуты засады с бронебойками и пулеметами, между ними, в центре, расположились штурмовые роты с пушками.

При подходе к Аревичам, еще километрах в пяти от села, немцы начали пулеметный и артиллерийский обстрел обоих берегов. Берега молчали. Пароходы и катера, непрерывно ведя огонь, медленно прошли мимо засады, хорошо замаскировавшейся у самой воды. Когда флотилия вошла в клещи, по судам с дистанции в несколько десятков метров ударили пушки и пулеметы штурмовых рот. Пулеметный ливень согнал команды пароходов и катеров с палуб в трюмы. Первыми выстрелами из пушек было сбито рулевое управление головного парохода. Он завихлял по реке и сел на мель. Второй подошел к его борту, вероятно, чтобы взять на буксир, но никто из команды не осмелился высунуться на палубу. Несколько минут оба парохода стояли посреди реки борт к борту под огнем пушек. Сначала загорелся первый, севший на мель. Второй стал отшвартовываться от него и в этот момент тоже загорелся. Охваченный пламенем, он поплыл вниз по реке. Течение сносило его в нашу сторону. Как только пароход прибило к берегу, на его палубе уже были партизаны. Немцы, засевшие в трюме, отчаянно отбивались. Ведя на горящем пароходе рукопашную схватку, партизаны одновременно спасали снаряды, перетаскивали их на берег.

С головным пароходом, севшим на мель, пришлось повозиться дольше. Течение повернуло его носом к берегу, так что снаряды плохо ложились – скользили по бортовой броне. Артиллеристы решили переменить позицию. Тут несколько горячих голов не утерпело – вскочили на лодки и поплыли к пароходу, заходя к корме. Немцы открыли по ним огонь, но высовываться боялись, стреляли через иллюминаторы, вслепую, вдоль бортов. Поднявшись на палубу, партизаны стали прошивать ее огнем из стоявшего тут же немецкого крупнокалиберного пулемета. Немцы из трюма тоже