Сталин против Гитлера: поэт против художника - Сергей Владимирович Кормилицын

А. Василевского. Доложил. Они пошли к Сталину. Через полчаса вручили мне пакет от Сталина генералу Захаркину. Прибыл на дачу «Семеновское». Захаркин прочитал и приказал: «Назначить Соловова комиссаром округа Дачи, станции Барыбино, деревни Семеновское». Меня вооружили, поставили на котловое довольствие».[119]

Окончательное решение было принято в ночь на 19 октября. Как вспоминал Василий Пронин, председатель Моссовета, член Военного совета Московской зоны обороны, «нас пригласили на заседание ГКО, там предстояло обсудить один вопрос: будем ли защищать Москву? Вначале, как обычно, все члены ГКО собрались в здании правительства в Кремле: Берия, Маленков, Молотов и другие. Из военных – один командующий МВО генерал Артемьев. Когда собрались в комнате, откуда предстояло идти в кабинет Сталина, Берия принялся уговаривать всех согласиться оставить Москву. Он был за то, чтобы сдать город и занять рубеж обороны на Волге. Маленков поддакивал ему. Молотов бурчал возражения, остальные молчали. Потом вышли через главный выход, пошли к Никольским воротам в кабинет Сталина. Вошли. Было нас человек десять. Сталин ходил по кабинету со своей трубкой. Когда расселись, спросил: «Будем защищать Москву?!» Все угрюмо молчали. Он выждал некоторое время и повторил вопрос. Опять все молчат. «Ну что же, если молчите, будем персонально спрашивать». Сначала обратился к сидевшему рядом Молотову. Молотов ответил: «Будем». Так ко всем обратился персонально. Все, в том числе и Берия, заявили: «Будем защищать». Тогда Сталин говорит: «Пронин, пиши». Я взял бумагу и карандаш. Сталин принялся диктовать. «Сим объявляется.» Потом приказал Постановление ГКО немедленно передать по радио. Сам подошел к телефону, связался с восточными округами и стал по маленькой записной книжке диктовать командующим номера дивизий, которые следовало срочно направить в Москву. Кто-то, кажется, с Урала заявил: можем по тревоге такую-то дивизию погрузить, но нет вагонов. Сталин ответил: «Вагоны будут. Здесь сидит Каганович, головой отвечает за то, чтобы подать вагоны»»[120].

О том, что было дальше, из школьного курса истории знает, наверное, каждый: немцы были остановлены под Москвой и отброшены дальше, проведено несколько успешных локальных операций. Но тут Сталин почувствовал «головокружение от успехов». Нет, понять его можно, и вполне. То, что произошло минувшим летом, тяготило его пуще всякого бремени. Поэтому он не планировал наступления, он требовал, чтобы враг был отброшен. Требовал под угрозой репрессий, расстрелов, чего угодно. Его воле противостоять боялись. Поэтому поражение в Крыму, загнавшее брошенные на переправе воинские части в каменоломни Аджимушкая, неудачи под Харьковом, потеря 2-й Ударной армии Власова – целиком и полностью его вина. Личная. Впрочем, хотя это никого и не оправдывает, необходимо сказать, что все эти поражения были тяжелым ударом для самого Сталина. Летом 1942-го он находился почти в такой же панике, как и год назад. Ничем иным не объяснить пресловутый приказ «Ни шагу назад!» Впрочем, опять-таки, внешне он своего состояния не выдавал.

Говорит Сталин

Приказ Народного комиссара обороны Союза ССР № 227 от 28 июля 1942 г.[121]

Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, рвется в глубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа. Часть войск Южного фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа из Москвы, покрыв свои знамена позором.

Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток.

Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много территории, много земли, много населения и что хлеба у нас всегда будет в избытке. Этим они хотят оправдать свое позорное поведение на фронтах. Но такие разговоры являются насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам.

Каждый командир, каждый красноармеец и политработник должны понять, что наши средства не безграничны. Территория Советского Союза – это не пустыня, а люди – рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы и матери, жены, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг, – это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 80 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже преобладания над немцами ни в людских ресурсах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше – значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину.

Поэтому надо в корне пресекать разговоры о том, что мы имеем возможность без конца отступать, что у нас много территории, страна наша велика и богата, населения много, хлеба всегда будет в избытке. Такие разговоры являются лживыми и вредными, они ослабляют нас и усиливают врага, ибо если не прекратим отступления, останемся без хлеба, без топлива, без металла, без сырья, без фабрик и заводов, без железных дорог.

Из этого следует, что пора кончить отступление.

Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв.

Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности.

Наша Родина переживает тяжелые дни. Мы должны остановить, а затем отбросить и разгромить врага, чего бы это нам ни стоило. Немцы не так сильны, как это кажется паникерам. Они напрягают последние силы. Выдержать их удар сейчас – это значит обеспечить за нами победу.

Можем ли мы выдержать удар, а потом отбросить врага на запад? Да, можем, ибо наши фабрики и заводы в тылу работают теперь прекрасно и наш фронт получает все больше и больше самолетов,