Ост-фронт. Новый век русского сериала - Денис Горелов

Ян Цапник еще с «Горько» неотразим в ролях тех, «кто не зол, а так, скотина». Ольга Сутулова карикатурно расширенными глазками замминистра сигналит: есть у вас, ребята, свой Меньшиков в юбке. Обязательное присутствие во всех волобуевских фильмах Анны Чиповской согревает: ну куда, собственно, годится кино без Чиповской? А министерскую дочь-красотку играет Катерина Горина, которую все помнят еще восьмилетней в «Сестрах» («Ржете, а у меня шапка-невидимка сгорела»).

По логике вещей, картину следовало закончить парадоксальным превращением креативного министра в президенты. Но удерживает опыт соседей: там тоже вот так шутили-шутили и дошутились[46]. Поэтому Волобуев, похоже, ограничится укрощением старой русской антипатии к начальству трогательным образом долдона: господи, с кем там воевать? Такие же дураки, как мы.

Разве что на метро не ездят.

Власти-мордасти «Власть», 2022. Реж. Алексей Красовский

Красовский (не путать с Антоном) — индикатор душевного состояния современной театральной публики. Потому что делает не кино («Коллектор», «Праздник»), а просто переносит на экран эталонную современную пьесу собственного сочинения — историю перманентного скандала двух и более говнистых людей в закрытых помещениях. Работы самых модных театральных светил Богомолова, Серебренникова, Туминаса, Вырыпаева[47] — все об этом; мало того, они умудряются и классический репертуар свести к склоке малоприятных лиц выше среднего достатка. Занятие в главных ролях кинозвезд сулит аншлаги — но устойчивый интерес к бесконечному выяснению отношений заурядной сволочи много говорит о самой театральной публике, которую сегодня лишают любимой игрушки (пьесы Вырыпаева сняты с репертуара, Серебренников отжат из страны, Туминас возвращен на законное место в Литву, и поделом: Толстой бы им за «Войну и мир» из пушки выстрелил; работает один Богомолов — но из перечисленных он один и производит человеческое впечатление). Вопрос, удастся ли приохотить граждан кулис к более духоподъемному репертуару, остается открытым. Эксперименты Красовского по пересадке на экран упоительной подлости, обычной для современного театра, пока встречают дружную анафему — но автор, как и положено дерзателю, не опускает рук, а бюджеты для съемок в закрытых помещениях надобны ничтожные.

Можно было бы сказать: провались, сквернавец, — что многие и делают. А можно на его примере изучать саму природу потребителя театрального зрелища и как он с «Белой гвардии», «Тиля» и «Женитьбы Фигаро» дошел до жизни такой.

По сюжету, молодой неуспешный художник решает в целях спасения больной подруги похитить фанаток поп-группы и растрясти родню на денежки. Родня грызется меж собой. Отец одной из девочек застукан женой на измене с малолеткой и пытается через ту, знатока сетей, выйти на похитителей — а она оскорблена в лучших чувствах и заставляет его раздеваться до трусов на общей лестнице. Папа другой крадет создателя похабного сайта и вымогает с него деньги на выкуп через положение во гроб и запускание туда то муравьев, а то кислоты через трубочку. Похищенный оказывается поклонником и тайным меценатом больной подруги, скупавшим все ее портреты с целью поддержки молодой семьи. Сестра еще одной девочки уверена, что ее несчастья мистически связаны с текстами группы, от которой прется младшая, — поэтому перекупает права и на них, и на группу. Похититель готов отпустить пленниц, но его за дебош бьют менты в отделении. Окончательно продрогших и пересравшихся меж собой фанаток спасают, а вредная судьиха пытается впаять виновному по максимуму — но ее красиво ловят на взятке в пользу сына-фигуриста.

Больная фантазия создателя слегка мотивирована его прежней службой в «скорой помощи», там и не такого насмотришься. Как положено в театре, все милые люди оказываются дрянью, а изначально отталкивающие — дрянью со смягчающими, и только люди государства останутся отбитыми упырями. Смотреть на взаимогавканье моральных уродов нет сил ни у кого, кроме убежденных театралов, — а их мало, и результаты у фильма плачевные. По неизвестной причине автор берет на роли довольно схожих внешне артистов, так что в них немудрено и запутаться — особенно когда безразлично, кто кому сестра, а кто с кем спал в предыдущих сезонах. Возможно, умысел здесь в том, что люди по природе одинаковы, все с дрянцой, — но и эта смелая мысль пробирает до печенок далеко не всех.

Вероятно, Красовский просто пошел не тем путем. Ему следовало испечь несколько скетчей в стилистике новой драмы — и, глядишь, испорченная скукой, жизненным штилем и претензией к властям театральная публика рукоплескала бы ему стоя. На сегодняшней зачищенной поляне, да еще со столь дерзким названием мог бы иметь недолгий успех.

Кинозрителя же таким не проймешь. Скотства он не любит (театрал — любит до исступления), избранным себя не считает и потому в героях склонен видеть себя, а не бракованные низшие сословия, сложных натур сторонится, а власть себе выбирает сам — потому и подлостей ее не ищет и не смакует, буде такие и найдутся.

Ошибка с целеполаганием, Алексей Олегович.

Ищите, не опускайте рук.

Ресторанная критика «Мертвые души», 2020. Реж. Григорий Константинопольский

Говорят, после читки «Душ» обычно смешливый Пушкин сник и молвил: «Боже, как грустна наша Россия».

Режиссер Константинопольский перенес «Души» в современность и снял кино, как весела наша Россия.

Он и всегда так снимал. Охлобыстина с пейсами («8 1/2 долларов»). Кабаниху у мемориала Ленину («Гроза»). Чебуречную «Родина» («Пьяная фирма»). И про деньги-деньги-деньги, всюду деньги, господа. Купецкое упоение мерзостью загула.

По сюжету, чиновник Минкульта Чичиков (Евгений Цыганов) едет в город Бугорск с целью приторговать кладбищенскими участками в Москве возле праха значительных лиц, заранее застолбивших себе престижный уголок. Его кошмарят гаишники (что может быть смешнее гаишника), разводит на партию в шашки казак Ноздрев (только казаки), уламывает на загробное соседство с М. Галкиным Коробочка (да, еще Галкин со старушкой), а Котова-Дерябина со сцены кабака наяривает высоцкое «Сон мне: желтые огни» — что и впрямь очаровательно в своем разудалом похабстве. Министр местной культуры Собакевич-Робак — из бывших бандитов, министр здравоохранения Манилов-Дюжев — из практикующих наркоманов, Коробочка-Коренева — мэр Запердюйска. Кучер Селифан — старлей ФСБ, капитан Копейкин поувечился в боях за Донбасс, у зав краевой библиотекой Плюшкина иконостас из афиш Тарковского, телки-русалки селфятся на фоне танка Победы. У Ноздрева с Межуевым кубанки и георгиевские ленты, которые в кругах Константинопольского принято звать колорадскими. Разве что сам Нос еще на молебне в Храме Христа не стоит — дарю, двоечники.

В копеечных эпизодах все наши мельпоменские шататели режима — Кортнев, Ауг, иноагент Слепаков, Серебряков и М. О. Ефремов портретом на стене в силу