Альманах «Российский колокол» №1 2021 - Альманах Российский колокол

армии, который был утверждён Военным советом Одесского оборонительного района. Для раскрытия многих неясностей в судьбе Теофила Рихтера необходимо было обратиться к архивно-следственному делу.

И вот я читаю дело № 02774, архивный № 12298-П в помещении УСБУ, начатое 26 августа 1941 года и законченное 22 сентября того же года.

Поражают даже названия документов по делу 70-летнего музыканта: «постановление на арест»; «расписка» из тюрьмы № 1 о принятии арестованного; «протоколы допросов» 30 августа, 2, 3, 4, 6, 7, 9, 11, 12, 14, 19 сентября; «очная ставка» 19 сентября с неким Оскаром Филипповичем Юндтом; потрясающее письмо с просьбой о пощаде больному астмой и туберкулёзом мужу от Анны Павловны Рихтер; приговор «суда» 3 октября, где свидетелем был тот же Юндт; наконец, расписка Теофила Рихтера в том, что он ознакомлен с приговором о расстреле, объявленном 3 октября 1941 года.

После этих документов имеются бумаги, датированные 1961–1962 годами, когда Т. Рихтер был реабилитирован «ввиду отсутствия состава преступления» (!).

Из документов можно представить себе жизненный путь Теофила Даниловича. Родился в Житомире в 1872 году в семье музыкального мастера и настройщика, обрусевшего немца. Многие его родственники погибли, сражаясь за Россию: родной дядя погиб в Севастопольскую кампанию, старший брат Лука – в русско-турецкой войне, племянник Карл – в 1914 году.

Проявив выдающиеся музыкальные способности, Теофил отправился учиться в Венскую консерваторию. Там он учился в 1893–1900 годах. Затем он возвращается в Житомир и до 1916 года работает в музыкальном училище.

В Житомире Рихтер женится на русской девушке, дочери житомирского помещика Анне Павловне Москалёвой. 20 марта 1915 года родился сын Святослав. С трёх лет мать, а потом отец обучают Светика музыке.

В 1916 году семья переезжает в Одессу, где Теофил Рихтер становится органистом в лютеранской кирхе. Ему предоставляется квартира в доме служителей кирхи по улице Клары Цеткин, 2, кв. 3 (ныне Лютеранский переулок).

Одновременно он работает преподавателем общего фортепиано в консерватории. В 1925–1926 гг., когда уже подрастает его гениальный сын, «общественность» вменяет в вину, что он – «работник культа»: «Такие люди не имеют права воспитывать советскую молодёжь». Несмотря на протесты пастора кирхи Шеллинга Рихтер перестаёт работать в кирхе и становится «артистом оркестра» Оперного театра. Именно в это время театр приобрёл небольшой орган, на котором Рихтер исполняет органные партии.

Жена Рихтера была домохозяйка. Для содержания семьи Рихтер также давал частные уроки. По рекомендации пастора он учит музыке детей немецкого консула Пауля Ротта, который сам был музыкантом, играл на рояле. Это было в 1932–1938 гг., когда в Одессе находился немецкий консул. Святослав Рихтер, работавший концертмейстером в Оперном театре, также бывал у консула. Он, по словам Теофила Рихтера, «уделял внимание» дочери консула Анне-Марии, общался с сыновьями Паулем и Эрнстом.

С 1926 по 1931 год Святослав Рихтер учился в немецкой школе № 38, которую также называли «профтехшколой», школой металлистов № 4, имени Л. Троцкого. Имя Л. Троцкого школа носила в связи с тем, что в более ранние годы в этой школе помещалось Реальное училище имени Святого Павла, где учился будущий «вождь мирового пролетариата» Л. Троцкий, которому преподавал отец великого физика Г.А. Гамова, а в начале 1920-х годов в этой школе также учился будущий академик, конструктор ракет В.П. Глушко. Не исключено, что он, обучаясь игре на скрипке в Консерватории выходного дня, учился по общему фортепьяно у Теофила Рихтера.

В 1937 году в Одессе арестовывают знакомого Святослава Рихтера – 28-летнего композитора Сергея Орлова. На допросах Орлова спрашивают и о С. Рихтере.

Обстановка всеобщего страха, когда любой стук в дверь мог оказаться роковым, очевидно, вынудила С. Рихтера, по выражению В.А. Швеца, «бежать» из Одессы и поселиться на квартире профессора Генриха Нейгауза в Москве.

По воспоминаниям Н. Дорлиак, С. Рихтер, за неимением другого места, ночевал под роялем вместе с собакой Альмой.

Но и сам Г.Г. Нейгауз не избежал репрессий. Согласно воспоминаниям его дочери Милицы Генриховны, с 4 ноября 1941 года до 19 июля 1942 года Генрих Густавович находился в тюрьме по ложному обвинению в том, что он «ждал немцев». Над С. Рихтером также нависла серьёзная угроза ареста, и ему пришлось переехать от Нейгауза в квартиру В. Прохоровой.

В 1938 году Святослав Рихтер, принятый в Московскую консерваторию, становится «сталинским стипендиатом». Но вернёмся к исследованию материалов архивно-следственного дела.

Ещё в начале 1930-х годов, как следует из соответствующих документов, НКВД проводило операцию «особняк» по наблюдению за немецким консульством. Одним из главных действующих лиц в этой операции был агент НКВД, он же лакей и курьер, а после 1938 года – смотритель дома немецкого консула в Одессе Оскар Филиппович Юндт, 1892 года рождения, уроженец села Шабо. Он сообщал данные в НКВД под кличкой «Продувной», а потом – «Новый».

Сведения о посещениях Теофилом и Святославом Рихтерами немецкого консульства непрерывно фиксировались в НКВД. Были известны фамилии врачей и музыкантов, посещавших консула Ротта и секретаря консульства Бухгольца. Удивление вызывает лишь то, что все эти события происходили в 1932–1935 гг., а Рихтера допрашивали о них лишь в августе-сентябре 1941 года после ареста.

Но агент Юндт – «Новый», видимо, всё время ждал своего часа. В августе 1941 года Юндт подошёл к стоявшему на улице Т. Рихтеру и повёл разговор таким образом, чтобы получить желаемый результат. Хотя никто не может поручиться, что он услышал действительно то, чего добивался. Рихтер ему якобы сказал: «Скорее бы пришли немцы». Никаких свидетелей больше не было. Хотя не исключено, что такая фраза была действительно произнесена и сыграла роковую роль. Как же велось это «дело»?

В постановлении на арест, составленном уполномоченным контрразведывательного отдела (КРО) УНКГБ по Одесской области неким Шкляром 5 августа 1941 года Т. Рихтеру вменяются в преступление посещения им немецкого консульства, которые происходили в 1932–1936 гг. В нём сказано: «Рихтера Теофила Даниловича подвергнуть аресту и обыску».

При обыске, который проходил в присутствии смотрителя дома на улице Клары Цеткин, 2, кв. 3 Стоянова, «были изъяты паспорт ОН № 686401, переписка, 6 блокнотов».

Первый допрос продолжался 30 августа с 11 часов 45 минут до 14 часов 45 минут. Вёл допрос, как и всё дело, видимо, «мастер» таких действий, ст. следователь КРО УНКГБ Гланц.

Вначале следователь осторожно спрашивал, чьей рукой написаны адреса в записной книжке. Один из них был в Германии. Это был адрес племянницы квартирантки, жившей в квартире Рихтера, Эллы Юлиевны Стабуш. Это, как выяснилось, была 70-летняя немка, учившая в 1932–1933 гг. детей консула немецкому языку.

Следователь интересовался, как Стобуш стала квартиранткой, кто её рекомендовал и пр. Рихтеру пришлось