Сказы казачьего Яика - Владилен Иванович Машковцев

Валериус погиб по навету златоустовского секретаря горкома партии. Не НКВД и не прокуратура решали – арестовать или оставить на свободе крупного руководителя. Списки на арест руководителей высокого ранга просматривались и утверждались лично Сталиным, Кагановичем, Молотовым, Ждановым, Орджоникидзе, Ворошиловым…

И все руководители опасались оказаться в числе защитников троцкистского блока, «врагов народа», вредителей.

В то время каждый руководитель должен был разоблачать и осуждать «врагов народа». И Авраамий Павлович Завенягин, который упорно защищал свои кадры от арестов, с трибун произносил иногда речи, явно противоречащие своей позиции. На одном из Пленумов ЦК ВКП(б) он говорил:

«Товарищи, главный вопрос, который вытекает из доклада тт. Молотова и Кагановича, состоит в том, как предупредить вредительство в дальнейшем, как перестроить работу, чтобы эти явления в дальнейшем были исключены. Среди работников тяжелой промышленности очень распространено мнение, что большой рост тяжелой промышленности сам по себе говорит о том, что серьезных результатов вредители не достигли. Это, конечно, неверно. Рост тяжелой промышленности действительно велик, почти все предприятия ежегодно дают большой прирост продукции, и в ряде случаев технические показатели наших заводов стали весьма неплохими. Скажем, коэффициент использования доменных печей у нас не ниже, чем у лучших капиталистических стран, съем с квадратного метра площади пода в мартеновских печах у нас не хуже, чем на лучших заграничных заводах. Однако дело не только в этом.

Всем известно, что наши предприятия очень сильно отстают от лучших заграничных предприятий в отношении порядка на заводе, чистоты, содержания оборудования, количества ремонтов, размеров непроизводительных расходов и т. д. В этом отношении у нас дело весьма неблагополучно. (Буденный: “Это все зависит от состава людей”.)

И нам еще очень далеко от заграничных заводов. У нас неблагополучно с себестоимостью… Возьмем металлургический завод. Начнем с поступающих грузов: грузы не взвешиваются ни отправителем, ни получателем, идет взаимное надувательство, показывают лишние тонны… В производстве кокса получается ненормально большое количество мелочи, которая идет в отход по 3–7 рублей, тогда как кокс стоит 40 рублей. На этом теряются огромные суммы. Мартеновский цех – здесь большое количество брака, большое количество металла уходит в шлак. В прокатных цехах также низок выход, имеются ненормально большие отходы. Все эти вопросы не были у нас на первом плане. Здесь имеется много упущений, которыми вредители пользовались, вытягивали из нашей промышленности много соков, изрядно обескровили наше народное хозяйство. Сейчас на себестоимость надо обратить несравненно большее внимание, ибо она является хорошим контролем за благополучием или неблагополучием предприятия.

Если товар дешев, можно считать, что завод более или менее в порядке, если продукция стоит дорого – значит, имеется неблагополучие, имеются большие непроизводительные расходы, причины которых надо безотлагательно вскрывать и устранять. Хозяйственникам надо очень здорово поработать в этой области, чтобы выбить почву из-под вредителей, чтобы лишить их нужной им обстановки, чтобы ликвидировать ту мутную водичку, в которой они ловят рыбу и ловят подчас успешно.

Магнитогорский комбинат, на котором я работаю, как одно из самых крупных предприятий страны, не остался вне сферы деятельности вредителей. На Магнитке работал известный Марьясин (Лазарь Миронович Марьясин, 1898 г. рожд. – Примеч. авт.), он строил коксохимический завод и построил его явно вредительски. Хуже всего то, что вредительская работа Марьясина обнаружилась не сейчас, она была видна и раньше, но мы не сумели ее правильно расшифровать. Серго не раз на очень больших собраниях очень резко крыл этого проходимца за его работу в Магнитогорске. Марьясин действовал таким образом.

На Магнитке домны и коксовые печи располагаются двумя параллельными линиями. Доменные печи начали строиться с одного конца: первая, вторая, третья и четвертая. Поэтому для наивыгоднейшей передачи кокса коксовые печи надо было строить против доменных печей: первая батарея, вторая батарея, третья и четвертая батарея. Однако вредитель Марьясин сделал наоборот. Ссылаясь на большое количество земли, которую надо было вынуть, и на жесткие сроки, он начал строить с восьмой батареи. И таким образом получилось, что доменные печи на одном конце, а коксовые батареи – на другом. Соединили то и другое временным транспортером длиной почти в километр. Этот транспортер стал очагом постоянных аварий, больших простоев коксовых и доменных печей, огромных потерь в производстве.

Стройка коксохима велась таким образом, что железнодорожные пути и кабели проложили времянками, вся земля осталась, агрегаты цеха оказались в канавах и котлованах. Нам пришлось потом на ходу эту землю вынимать и вывозить, кабели и пути перекладывать, что было крайне бесполезно и стоило чрезвычайно дорого. Особенно безобразно строились химические отделения коксохимического завода. Марьясиным был послан рапорт о пуске коксохимического завода в 1932 году, тогда как на деле его удалось пустить только в 1934 году, причем предварительно пришлось очень многое демонтировать, крышу сменить, усилить фермы и т. д., а рапорт был послан.

То, что было вредителями сделано в прочих химических цехах, пришлось разобрать и заново монтировать, ибо работа была сделана по-арапски, для бутафории. (Чубарь: “А приемки не было?”) Не было.

В отношении Марьясина была проявлена большая слепота. Его считали арапом, очковтирателем. Видели, что он посылает очковтирательские рапорта, но вывода до конца, что это вредитель, сделано не было. Не думали, что люди с партбилетом могут быть вредителями. (Молотов: “Арапов тоже надо проверять, не только вредителей”.) Теперь совершенно очевидно, что арап – это уже вредитель. (Молотов: “Не обязательно, не всегда”.) Во всяком случае, кандидат во вредители. (Молотов: “Одним словом, проверять без различия национальности, в том числе и арапов”. Смех…) Неблагополучно у нас было и с водоснабжением. Здесь явно действовала вредительская шайка. В сеть втягивалась масса щепок, мусора, кокса, забивали коммуникации мартеновских и прокатных цехов, в результате чего все время горели холодильники, кессоны, печи простаивали, преждевременно выходили в ремонт. Эту публику мы сами вышибли, однако, она осталась безнаказанной, несмотря на наши настояния.

Вчера здесь задавались вопросом, где находится грань между бесхозяйственностью и вредительством? Трудно эту грань провести, если мы будем мириться с бесхозяйственностью, если к бесхозяйственности будем относиться либерально, примиренчески. Надо бесхозяйственность искоренять, чтобы ее совсем не было на наших заводах. Тогда останется только вредительство, злоупотребления, тогда все злоупотребления будет легче вскрыть.

Людей, которые плохо ведут дело, надо раз предупредить, подтянуть, вкатить выговор, а если безобразия продолжаются, таких людей надо снимать, строго спрашивать за плохую работу и бесхозяйственность, судить. Единственный способ найти грань между бесхозяйственностью и вредительством – не мириться с бесхозяйственностью.

На Магнитогорском заводе серьезные опасения вызывают рабочие кадры. Рабочих не было, в первые годы строительства завезли большое количество кулачья, так называемых трудпереселенцев, организовали большую исправительно-трудовую колонию, притащили