Судьба, судьбою, о судьбе… - Лилиана Иоганес-Эдуардовна Бреверн

того, во всем есть положительный момент — нарушена монотонность. К тому же, Время тоже неравнодушно к Заре. Молодая, румяная, радостная, легкомысленная, не придерживающаяся буквы закона. Хоть рядом с ней оно забывало свою вечную скуку и свой хронический бронхит.

Однако на этот раз Заря уж слишком припозднилась. Ветер и тот пытался прервать свой рассказ, обещая досказать его завтра, но она не согласилась и настояла на своем, требуя подробностей. Ну и расстались они с Ветром, когда уже Солнцу пора было припекать.

И вот, одетая в светлый шелк с голубыми и красными радужными переливами, на горизонте появилась Заря. Она задумчива, как видно, все еще во власти рассказанной Ветром истории, вызвавшей явное смятение чувств.

До чего же ей наскучили ее обязанности Зари, наскучило алеть во всю ширь горизонта. И как бы хотелось понять намерения Ветра. Почему он рассказал именно эту историю? Какая в ней мораль? А может, никакой? Может, это просто любовь к искусству рассказывать? Очень хочется Заре разгадать умысел собеседника по его глазам, по его неожиданному вздоху в конце рассказа.

Уж не по ней ли, в самом деле, как толкуют кумушки, вздыхает Ветер? Может, решил просить ее руки? Выйти замуж за Ветер? Неплохая идея! Тем более он богатый. Да и во всем ей помогает: гасит звезды, разжигает Солнце, сушит росу, раскрывает цветок, имя которого Одиннадцать Часов, но Заря, только чтобы всем досадить, заставляет Ветер делать это между девятью и половиной десятого или даже в десять. Если она станет супругой Ветра, то будет выше всего этого: полетит с ним над горами, заскользит по вечным снегам, побежит зыбью по зеленому хребту моря, запрыгает на его волнах, а если устанет — отдохнет в пещере, куда днем прячется темнота, чтобы там отоспаться.

Очень даже может быть, что этот старый холостяк, такой независимый и переменчивый, решил наконец избрать себе спутницу жизни. Но сколько же рассказывают о нем скандальных историй! Сколько у него любовных приключений! То он кого-то похитил, то он кого-то преследует. На него гневаются мужья и клянутся отомстить. Нет, качает головой Заря, Ветру даже мысль о женитьбе не приходит. У него, как говорили в старое доброе время, нет серьезных намерений.

Так что и мечтать нечего. Занятая этими размышлениями, идет себе Заря, забыв о Времени. В ожидании ее остановились часы, охрипли петухи, что возвещали восход Солнца. Где же оно? Где? «Неужели еще нет пяти? — изумляются проснувшиеся люди, глядя на часы. — И почему до сих пор не встает Солнце?» Но на небе только тусклый рассвет. Он мешается с пепельным светом уходящей ночи. Уж не свето ли преставление? Спаси и помилуй. Такого еще не видывали.

И тут всеобщие нарекания вынуждают Время, спрятав сообщническую улыбку в усы, побранить Зарю за опоздание, призвав ее к порядку и пригрозив наказанием. Заря, оправдываясь, щебечет, подобно птице:

— Я слушала рассказ Ветра. Ну и опоздала на час.

— Рассказ Ветра? — заинтересовалось Время, всегда искавшее лекарство скоротать вечность. — Ну-ка, ну-ка, расскажи мне, и, если я найду, что он интересен, прощу тебя. И не только прощу, но и награжу Голубой Розой, которая выросла, дочь моя, много веков назад. Теперь такие не растут, потому что в мире все меняется к худшему, конечно.

Ох уж это скучающее Время!

Заря усаживается подле старика, оправляет складки своего платья и начинает рассказывать. Где-то посередине истории Время задремывает, но Заря не прерывает свой рассказ, потому что ей в этом рассказе слышится голос Ветра. Где он сейчас, этот проказник, раздевающий деревья, нагоняющий облака, преследующий Дождевую Тучу? Дождевая Туча и Ветер — близкие задушевные друзья. Только ли друзья? Заря озабоченно хмурится.

Так вот, вернувшись из Италии в конце ноября 1998 года, я уже в марте 1999 года собиралась в Испанию.

— Теперь поедешь в Гранадский университет с докладом об издании испанской литературы в Советском Союзе! — почти приказным тоном сказал мне Сережа Гончаренко.

— У тебя же были, — продолжал он, — замечательные и, надо сказать, очень трудные редакторские книги по испанской литературе: «Лирика» Луиса де Гонгоры и «Толедские виллы» Тирсо де Молины — шестнадцатый век! Потом роман Педро Антонио де Аларкона «Треуголка» — это девятнадцатый, да и по современной Испании — Хуан Гойтисоло. Так вот, поедешь в группе испанистов. Почти все они тебе знакомы как переводчики или авторы вступительных статей. Это — Степан Мамонтов, Венедикт Виноградов. Он в МГУ заведует…

— Знаю, знаю, — сказала я.

— Потом Витас Силюнас, Элла Брагинская, Наталья Трауберг, Павел Грушко, Наташа Ванханен, ну и из других городов, конечно.

— Хорошо, — ответила я.

— Тогда ты готовишь доклад и приносишь его мне. Я посмотрю его и предложу Посольству Испании включить тебя в группу как члена Союза писателей и бывшего редактора издательства «Художественная литература», который выступает с докладом по изданию испанской литературы в СССР. Доклад, естественно, должен быть написан на испанском языке. Все понятно?

— Да, Сережа, все! Опыт уже имеется.

Отлично помня, как развивался сюжет перевода моего доклада о Жозе Сарамаго в Италии, я, написав доклад, тут же отдала его на перевод испанке Августине, с которой когда-то работала на Московском радио, и, получив его, еще и согласовала с ней то, что требовало согласования. Так что на этот раз в Гранадском университете я, как сказал мне позже Павел Грушко, делала доклад на чистейшем испанском языке с «приятным португальским акцентом».

Уезжали мы в Испанию чуть ли не восьмого марта. К Посольству Испании был подан комфортабельный автобус, который доставил нас в аэропорт Шереметьево.

И вот, спустя несколько часов мы уже в Малаге, где опять же нас ждет комфортабельный автобус и везет от берега Средиземного моря к белеющим вдали вершинам Сьерры-Невады в город Гранаду — бывшую столицу последнего арабского халифата. Да, завершив формирование испанской монархии, так называемые католические короли Фердинанд и Изабелла в 1492 году наконец взяли город Гранаду.

В Гранаде нас размещают в достойной гостинице, где кормят завтраком, обедом и ужином (все, как смеемся мы, за счет Хуана Карлоса — короля Испании, что вполне могло быть и правдой) совершенно бесплатно.

Каждое утро мы слушаем доклад за докладом своих коллег-испанистов то в Гранадском университете, то в других отведенных нам местах города. А вечерами мы гуляем с Натальей Ильиной, доктором наук, заведующей кафедрой испанского языка в Московском государственном университете, теперь уже много лет постоянно живущей в Валенсии со своим испанским мужем-литературоведом. Да, а вот я не смогла бы жить в чужой стране. Это точно! Как не