Воины СВО. Воронежцы. Книга славы и памяти - Михаил Иванович Федоров

не стал цепляться. У меня двадцать один год выслуги. Решил уходить, хотя зональный из управления розыска Перелыгин приезжал, все говорил: «У Игоря Алексеевича все нормально…» Он так многих поувольнял. Начштаба.

– Я знал таких, которые зачищали отделы…

– И этот такой… Начштаба тоже погнал… Был подполковником, пистолет потерял…

– Обычно за утерю увольняли…

– Да, у нас дежурный уронил в туалет. И канализацию выкачивали… Нашел пистолет, все равно уволили… А этому полковника присвоили…

– И как судьба дальше у него?

– Потом в Калач перевели. А там полицейские «погорели». Там дело возбудили. И его турнули. Вернулся в Кантемировку…

– И как он, состоит в вашей ветеранской?

– Состоит… Но я зла не помню, пусть состоит…

– А вы?

– Я ничего. Ветераны у меня на охранной фирме. Ведь в отдел не зайдешь, а сюда вход свободен. И в любое время заходи. Вот так мы живем-работаем.

– А сыновья ветеранов, кто-нибудь на СВО пошел?

– Да, у Жилы Сергея Владимировича… Он ранен, лечится сейчас…

Хрупин переслал мне номер телефона отца бойца, и теперь я планировал переговорить с Сергеем Жилой.

Старший прапорщик Сергей Жила

Связывался с Сергеем Владимировичем, он то занят был – работал в службе спасения на приеме вызовов по «112», то я, и только 27 мая мы с ним поговорили.

– Мне Хрупин говорил, что вас интересует мой сын…

– Да, – ответил я. – Но сначала, как говорят, откуда корни? Откуда вы?

– Я родился в Воронеже.

– А как же, в Воронеже и на самый юг области попали?

– Родился в Левобережном районе в Воронеже, там, где авиазавод, дома красные. Там и родился. Мама – с Воронежа, а отец – кантемировский. А сын у меня родился в Москве.

Сергей Жила на работе

– Во! А в Москве как? – еще больше удивился я.

– После армии, а служил в Германии, вот уехал в Москву и работал в милиции. 1‑й вневедомственный полк. Охраняли самый центр Москвы.

– У нас в Воронеже во вневедомственной охране дежуришь с собачкой сутки через двое…

– У нас без собачки, и сутки – трое. На Красной площади два объекта было. Собор Василия Блаженного и ГИМ, Государственный исторический музей. Ну и вокруг много объектов. Охрана гособъектов. Министерство финансов… Там пропускной режим.

– А вот охраняли собор, музей…

– Ну там как, выставки были. Мне раз бабушка говорит: «Сынок, а ты знаешь, что ты охраняешь?» – «Не знаю». Это в ГИМе. «Ну пойдем покажу». Заводит меня в одну комнату, а там всякие чаши, золото, вся комната уставлена. Это же исторический музей, история… Я вот с 1985 года в Москве.

– А показатели работы у вас какие? Вот если в Воронеже, то сколько «мелких» задержал (совершивших мелкое хулиганство. – Примеч. авт.), «за появление» (появление в общественном месте в нетрезвом виде. – Примеч. авт.)?

Жила рассмеялся:

– Какие еще «мелкие»… Нет, у нас охрана гособъектов, а не нарушителей общественного порядка на улицах ловить…

– А были прецеденты, чтобы похитили…

– За мое время не было таких прецедентов, чтобы кража. Ничего. Мы и скупочные базы охраняли, где перевалочное золото. Ни разу не было ни покушений, ничего. Мы самый центр охраняли. Если что-то и произойдет, то через три минуты будет перекрыт весь центр. Так что туда, наверно, и никто не решался сунуться. А жили на Алтуфьевском шоссе в общаге. Там рядом гостиницы «Восход», «Заря». А потом – в Отрадном.

– Сколько лет отслужили в Москве?

– Одиннадцать с половиной лет. Женился, родился один мальчик, второй мальчик. Старший сын у меня там погиб. Убили. Заступился за друга, в общем, моего сына били, пока не убили.

– Это в каком году случилось? – спросил я, помолчав.

– В 2010‑м году. Было ему на то время двадцать четыре года. Звали его Максим. Он маляр-штукатур. Последнее время работал в МИДе в отделе, где штукатуры… И вот. Максим был, как говорят, мухи не обидит. Заступился за друга. Друга с первого удара, как говорят, вырубили. А сына били, пока не убили. Их через час поймали, один мастер по боксу с Украины, а второй был бывший омоновец с Воронежской области из Хохла…

– Наш еще, – я тяжело вздохнул.

Знал рабочий поселок Хохольский около Воронежа.

Жила:

– Вот так…

Удары судьбы преследовали моего собеседника и его близких.

– А вы сами как оказались в Кантемировке?

– В 1996 году перевелся сюда тоже во вневедомственную охрану. Я был командиром отделения. Дети со мной переехали, я потом развелся с первой женой. Дети со мной оба. Я их воспитывал. И старшего, и младшего. А потом меньшего. Он футболом занимался с 8 лет, играл в Кантемировке. Старший сын ведь уехал в Москву. Стал там учиться. Училище закончил строительное, потом техникум и в институт поступил тоже строительный. А потом и меньший Андрей туда уехал. Он там учился в спортшколе и занимался футболом, много клубов поменял. За ЦСКА, «Динамо» играл по мини-футболу.

– Вот вы перевелись в Кантемировку. Одно дело – центр Москвы, объекты на Красной площади. А тут… Как вам здесь?

– Да как. Главное, любить свою работу. Я влился в коллектив. Я перевелся с Москвы, и два товарища перевелись с Питера во вневедомственную охрану в Кантемировку.

– Со столиц и в самый дальний район Воронежской области.

– Ничего. И я работал до пенсии, пока в 2014 году не уволился.

– С какой выслугой?

– У меня был перерыв семь с половиной лет. Пришлось уволиться, меня немножко подставили. Это уже в Кантемировке. А потом я восстановился и продолжил работу. Ну, мою историю знали все, почему я уволился, и в Воронеже, и в Кантемировке.

Я не стал интересоваться историей увольнения, знал множество обстоятельств, когда сотрудник оказывался за бортом милиции.

– Вы с Игорем Алексеевичем работали…

– Да, он был в розыске, я – в охране. Раньше все дружили независимо от того, где ты работаешь, в какой сфере. То ли участковый, то ли розыск, все дружно. Это сейчас как-то все подразделения сами по себе.

Младший сержант Андрей Жила

– Давайте о младшем сыне.

– Андрей учился в Москве, стал взрослеть, футбол пришлось бросить. Это ему лет шестнадцать. Тяжело ему стало: у него ноги болели. Уехал к матери в Калугу, у нее пожил. Потом произошло такое, что умерла мать, моя первая жена. Это в 2016 году…

Парню не везло: мать ушла из жизни. Брат.

Сергей Владимирович:

– Перебрался ко мне в Кантемировку. И стали вместе жить. Это где-то ему 25 лет. И